Джироламо Кардано

отравленных аконитом.

Открытие тифа обычно приписывают современнику Кардано – Джироламо Фракасторо. Но Р. Г. Майор в 1932 году утверждал, что впервые тиф был описан Миланцем в тридцать шестой главе его первой книги. Здесь Кардано высказывал сожаление по поводу того, что многие пациенты были наказаны врачами, лечившими болезнь morbus pulicaris как обычную корь. Между тем корь поражает обычно юных и бывает у больного лишь однажды, в то время как morbus pulicaris поражает людей независимо от возраста и может случиться многократно у одного и того же пациента.

В 1921 году К. Л. Дана высоко оценил Карданов метод лечения астмы, А. Кастильони через двадцать лет счел возможным назвать Кардано одним из пионеров психиатрии. Многие исследователи творчества Миланца (кажется, первым из них в 1865 году был Г. Либри) отмечали попытку Кардано оценить, в какой прогрессии (арифметической или геометрической) эффект действия лекарства зависит от принятой дозы.

По мнению современного врача и писателя М. С. Шойфета (2004), «Кардано первый установил различие между петехиальной лихорадкой и корью. рассказал об анестезии, вызванной магнитом, и этим заложил основы магнитотерапии в ее первоначальном виде».

И все же большинство историков полагают, что его вклад в теорию медицины был весьма скромным. Прогресс медицины в XVI веке был связан с новыми выдающимися достижениями в анатомии и прежде всего с открытиями Везалия.

Кардано хотя и восхищался работами своего друга, но, как выразился биограф Миланца У. Уотерс, «уйти от медицинского алтаря древних не мог». Он плелся в арьергарде Гиппократа, утверждая: «...тончайшая субстанция всего тела есть дух, за которым следуют желчь, жир, костный мозг, артериальная кровь, молоко, венозная кровь, черная желчь, мокрота, субстанция мозга, легкие, мясо, селезенка, печень, артерии, нервы, кожа, связки, хрящи, кожа».

Сам Джироламо анатомией не занимался, так как «страшился смерти и был в ужасе от трупов», а когда захотел высказать свою точку зрения на анатомические проблемы, то написал комментарии не к книге Везалия, а к прогаленистскому учебнику Мондино де Луцци (1270–1336). Поэтому, как считает авторитетный биограф Миланца Анджело Беллини, Кардано был превзойден врачами-анатомами, своими современниками, – Андреасом Везалием, Габриэле Фаллопио (1523–1562), Джироламо Фабрицием (1533– 1619), Шарлем Этьенном (1504–1564), Бартоломео Евстахием (около 1510–1574), Уильямом Гарвеем (1578– 1657).

Естественные науки

В «актив» Кардано-естествоиспытателя следует записать утверждение, что пламя есть не что иное, как подожженный воздух. Эта мысль была высказана Миланцем задолго до того, как опыты доказали необходимость кислорода для поддержания процесса горения. Джироламо заметил различие между магнитным и электрическим притяжением, тогда как раньше считалось, что оба этих явления одной природы, увидел причину приливов и отливов во влиянии Луны.[58] Кардано решительно отвергал пресловутую horror vacui («боязнь пустоты») как бессмыслицу[59] и объяснял подъем воды в определенных опытах «насильственным разряжением». Он обсуждал тепловое действие лучей, отражающихся от зеркал, и пришел к заключению, что наиболее активны лучи, перпендикулярные плоскости зеркала. Он стремился сделать физические исследования количественными: утверждая, что ветер – это движение воздуха, Миланец измерял его скорость по частоте биения собственного пульса: [60] при шторме, говорил он, ветер делает за один удар пульса 50 шагов. В «Новом труде об отношениях чисел.» он дал первое количественное определение отношения плотности воздуха к плотности воды (1:50). Этот результат Кардано получил экспериментально на основе принципа Аристотеля, согласно которому отношение путей, проходимых за одно и то же время телами равного веса в различных средах, обратно отношению плотностей этих сред. Он попытался объяснить часто встречающуюся в природе шестигранную призматическую форму кристаллов горного хрусталя. Стоит упомянуть и о том, что Кардано отрицал возможность создания вечного двигателя, а в одном, довольно неясном пассаже из книги «О тонких материях» Пьер Дюэм увидел формулировку принципа виртуальных (возможных) перемещений.

В. А. Никифоровский писал: «Кардано считал, что все цвета получаются от смешения двух основных – белого и черного, что цвета могут быть приятны глазу лишь в тех соотношениях, в которых тоны приятны уху. Таким образом, постулировалось семь главных цветов. Например, зеленый цвет состоял из трех частей белого и одной черного, желтый – из двух частей белого и одной черного, пунцовый – из полутора белого и одной черного. Горящий уголь имеет красный цвет потому, что белая часть огня смешивается с черной угля. Первый приятный цвет – зеленый: красные фрукты (вишня, черешня) сначала зеленые, а потом только красные». А вот как Кардано объяснял возникновение молнии: «Молния появляется оттого, что в уплотненном воздухе зажигается заключенное там серное испарение, как в орудии; зажженное испарение, занимая большое пространство, разрывает облака с большой силой».

Удивительно, что при всем своем восторженном отношении к различным оккультным «наукам» Миланец совершенно не признавал алхимии – этого важнейшего раздела «натуральной магии» XVI века – и сравнивал «химеры химиков [алхимиков] с тщетными усилиями ведовства». «Химики, – говорил он, – утверждают, что они могут превратить ртуть в золото или серебро, но все, на что они способны, – это лишь изменить цвет и вес, но не повлиять на тонкость и прочность внутреннего строения металлов. Поэтому их утверждения – лживы».

Но, отрицая сущность алхимии, Кардано внимательно изучал и подробно описывал технические приемы и аппаратуру химиков: «масло серы [серную кислоту] получают, собирая пары горящей серы в стеклянном сосуде, называемом nola»; «сублимированное серебро [хлорид ртути] – это результат возгонки смеси ртути и купороса», и т. д. Очень тщательно им описаны различные процессы дистилляции, в частности, перегонка aqua ardens (алкоголя) и приготовление из него «эликсира». Естественно, что Кардано-врача интересовали практические вопросы ятрохимии и он утверждал, что «масла» некоторых металлов, полученные путем тщательного измельчения и растворения в винном уксусе, являются ценнейшим лекарством и средством продления жизни. Однако при этом предупреждал о вреде обильного использования дистиллированной воды, поскольку в ней содержатся ядовитые частицы меди и свинца от металлических перегонных аппаратов.

Разделы сочинений Кардано, посвященные химии, лишены туманной и высокопарной алхимической фразеологии. Они написаны простым и ясным языком, языком инженера-практика, а не поклонника тайного «герметического искусства». Химические же превращения Джироламо пытался объяснять как натурфилософ, убежденный во всеобщей оживленности природы. Свинец, утверждал он, при прокаливании приобретает красный цвет[61] и увеличивается в весе на одну треть. Это происходит из-за рассеивания скрытого в нем небесного тепла. По этой же причине животные после смерти тяжелеют, ибо душа покидает тело.

Почему Джироламо Кардано презирал алхимию и ее адептов? Может быть, он принимал во внимание ее более чем тысячелетний неудачный практический опыт? Может быть, ему, страстному пропагандисту и популяризатору знаний самого различного рода, претил элитарный характер этого ars sacra (священного искусства), предназначенного лишь для избранных, отмеченных божьим перстом? Но, может быть – и нам хочется верить, что это действительно так, – причины отрицательного отношения Миланца к алхимии значительнее, весомее. Они – в неприятии Кардано, натурфилософа и сторонника опытного познания природы, самой методологии алхимии. Ибо, как заметил историк физики Н. А. Любимов, «превращение металлов для алхимика не было предметом научного исследования, не было вопросом, на который природа должна дать или положительный, или отрицательный ответ, не есть неизвестный х, для которого заранее нет точного решения. Для алхимика вопрос решен, х найден давно. Секрет известен с древних времен; он заключен в редких и тайных книгах, но передан в иносказательных и символических описаниях, которые надо разгадать. Истина положена в ларец, надо найти к нему ключ. Опыт есть комментарий к таинственным книгам, с помощью которого надо разгадать значение их загадочных письмен и начертаний. Открытие разнообразных и удивительных свойств тел и поразительных химических явлений приходило сбоку и не было целью исследований».

Механика и изобретения