Началась совсем иная жизнь. Построения, поверки, приказы, незнакомые военные термины, команды сержанта — все это на первых порах походило на детскую игру, было занятно. Доставляло удовольствие, выбежав на улицу, ощутить холодный воздух раннего утра, но главное — это тот дух солидарности, который царил в отряде. Их всех связывала одна общая цель, как когда-то в лицее.
Лейла была счастлива снова испытать знакомое ощущение, которое она утеряла в университете, — почувствовать себя частицей коллектива. Когда сержант делал Лейле в строю замечание и приказывал выше поднять голову, девушка страшно смущалась. Лейла старалась изо всех сил, но у нее ничего не получалось. Вместо головы поднимались плечи. Не было случая, чтобы сержант не сделал ей какого-нибудь замечания.
— У меня ничего не получается! Понимаешь, не получается! — жаловалась она Сане.
— Ничего, со временем получится! Ты только старайся и будешь ходить правильно.
— Но как мне этого добиться?
— Ты иди свободно, не напрягайся, а голову держи высоко. Шагай и мысленно говори себе: «Вот какая я красивая! Вот какая я умная!»
Лейла засмеялась.
— Я серьезно тебе говорю! — сказала Сана. — Понимаешь, когда человек высоко держит голову, он как бы показывает, что ему есть чем гордиться. Помни это, и все будет в порядке.
Лейла последовала совету Саны и сама удивилась, как все оказалось просто. Девушка как-то сразу преобразилась — стала ловкой, подтянутой, в строю шла легко и свободно.
Но теперь появилась новая забота. Сержант сделал Лейле замечание.
— Не держите винтовку, как метлу!
Его слова вызвали общий смех. Однако на этот раз насмешки продолжались недолго. К всеобщему удивлению, в том числе и сержанта, Лейла быстро научилась не только держать винтовку, но и метко стрелять. Нажав курок, она с первого же раза попала в цель. Попадание было отличным и второй раз, и третий, и все последующие дни. Девушка была на седьмом небе от счастья.
Лейла обрела уверенность, почувствовала себя сильной, способной совершить все что угодно… И эту уверенность ей внушили не чьи-то ободряющие слова, не поощрения преподавателя, а сознание, что она может добиться всего, чего захочет.
Это новое чувство уверенности не покидало ее в течение всего времени, пока она проходила военную подготовку. Глаза ее радостно сияли. Лейла будто возродилась…
— Доброе утро, профессор! — с улыбкой приветствовала Лейла доктора Рамзи, столкнувшись с ним у главного входа.
Лейла, возбужденная и раскрасневшаяся, возвращалась с военных занятий. В руках у нее был сверток с военной формой. Доктор Рамзи сделал удивленные глаза. Он никогда еще не видел у Лейлы такого смелого взгляда, не слышал, чтобы она первая так громко и, как ему показалось, задорно приветствовала его.
— Откуда это вы идете? — спросил он, показывая глазами на сверток.
— С занятий.
— С каких занятий?
— Военных занятий в Национальной гвардии.
Доктор Рамзи затянулся сигаретой и сказал:
— Все это детская забава! Вы лучше занялись бы своими конспектами.
Лейла снисходительно улыбнулась, будто разговаривала с ребенком, с которым не стоит затевать спор. Эта улыбка вывела из себя доктора Рамзи.
— Вы, конечно, считаете себя храбрым, сильным бойцом, готовым всегда идти в бой, не так ли? — хмуро спросил он. — Когда же мы наконец оставим ребячество и поймем простую истину, что у каждого человека есть свое назначение?
Лейла вопросительно посмотрела на него.
— Образованные люди составляют небольшую привилегированную группу, которая не должна воевать. Они должны мыслить. Люди в каждой стране делятся на две части: одни мыслят, другие воюют. Защита отечества, война — это удел необразованных, некультурных людей.
Улыбка исчезла с лица Лейлы.
— Защита отечества, — сказала она, поджав губы, — это священный долг каждого человека, независимо от его образования и культурного уровня!
Пробормотав еще что-то вроде извинения, Лейла стремительно направилась к двери, будто за ней гнались.
Через неделю после этой встречи доктор Рамзи вызвал Лейлу к себе.
Вся ее смелость разом исчезла. Встречаясь с доктором Рамзи, Лейла всегда испытывала непонятное чувство страха. Она боялась его так же, как в тот день, когда впервые вошла к нему в кабинет, и в то же время какая-то непреодолимая сила притягивала девушку к нему.
Доктор Рамзи стоял спиной к столу и листал какой-то фолиант. Увидев Лейлу, он положил книгу, взял другую и, снова принявшись ее листать, сказал, не поднимая головы:
— Проходите, пожалуйста. Садитесь!
Лейла села на край кресла и одернула платье, прикрывая колени. Девушке пришлось прождать в таком положении несколько минут, прежде чем доктор Рамзи заговорил:
— Я хотел бы поговорить с вашим отцом. Вы можете устроить мне эту встречу?
— А когда бы вы хотели с ним увидеться? — спросила Лейла, стараясь скрыть удивление.
Доктор Рамзи достал из ящика стола записную книжку и начал перелистывать страницы. «Зачем ему вдруг понадобился отец? — пронеслось в голове у Лейлы. — Ведь они даже незнакомы друг с другом. Что у них может быть общего? Обычно мужчина хочет поговорить с отцом девушки, когда…»
Лейла покосилась краем глаза на доктора Рамзи. Но разве прочитаешь у него что-нибудь на лице? Оно, как всегда, было непроницаемо.
Нет, нет! Все что угодно, только не это! Он просто, наверное, узнал, что ее отец служит в министерстве финансов, и хочет обратиться к нему с какой-нибудь просьбой. Конечно! Разве он вел бы себя так, если бы хотел жениться?
— Я бы хотел встретиться в понедельник, — сказал наконец доктор Рамзи. — Вы передадите мою просьбу, Лейла?
— Хорошо, доктор, передам, — ответила Лейла, поднимаясь.
— Когда вы сможете сообщить мне ответ?
— Думаю, что завтра.
Лейла не спешила уходить. Ее так и подмывало спросить, зачем все-таки доктору понадобился отец. Но сделать это она, конечно, не решилась.
Против обыкновения доктор Рамзи проводил ее до дверей и, что было еще удивительнее, пожал на прощанье руку.
— Чует мое сердце, Лейла, что он хочет на тебе жениться! — воскликнула мать за обедом, узнав о просьбе доктора Рамзи.
— Ты только и думаешь, мама, о замужестве! Разве такие женихи бывают? — возразила Лейла.
— А какие же они бывают? — исподлобья посмотрев на Лейлу, холодно спросил отец. — И вообще, кто вбил этой девчонке в голову всякую дурь? — обращаясь к матери, раздраженно продолжал он. — У человека есть имя, положение… Почему же он не может быть женихом?
— Лейла просто дикарка! Даже Махмуд говорит об этом.
И Сания-ханым, наверное, уже в сотый раз принялась перечислять недостатки дочери.
Когда отец вышел из-за стола, Лейла с укором сказала матери:
— Право, мама, у тебя нет никаких оснований думать, что разговор пойдет о моем замужестве. Если бы доктор Рамзи собирался на мне жениться, я по крайней мере догадалась бы об этом. Вот увидишь, ваши надежды не оправдаются!
И все-таки надежды родителей Лейлы сбылись. Проводив доктора Рамзи, отец радостно обнял
