Но все же изредка Лейла забывала о существовании доктора Рамзи. Так было утром, когда в читальном зале к ней подошел однокурсник и попросил дать книгу, после того как Лейла прочтет ее.
Лейла взглянула на студента и вздрогнула. Он чем-то удивительно напоминал Хусейна. Точно такие же черные, большие глаза и такое же выражение лица, когда он улыбался. У Хусейна взгляд мужественный, решительный и даже холодный, но когда он улыбался, его глаза становились, как у этого парня, мягкими, ласковыми, мечтательными…
Лейла, сама не зная почему, улыбнулась. Видно, эта улыбка придала студенту смелости, и он, придвинув стул, сел рядом. Признался, что восхищен ответами Лейлы на занятиях и ее умением дискутировать. Как бы ненароком упомянул, что пишет стихи и очень хочет, чтобы Лейла их как-нибудь прочла. Он говорил о своих дальнейших планах, о поэме, которую задумал написать, о форме стиха, о том новом, что хотел бы внести в поэзию… Лейле было приятно вот так сидеть и слушать, чуть склонив голову, и, опустив глаза в книгу, представлять, будто с ней беседует Хусейн.
— Вам не попадалась такая книга? — услышала она вдруг знакомый бесстрастный голос, и на стол легла новая книга.
Лейла подняла голову. Рядом стоял доктор Рамзи. Увидев профессора, собеседник почтительно встал. Лейла не могла не только встать, но даже шевельнуться. Перед глазами у нее все кружилось, будто кто-то столкнул ее с высоты вниз.
Студент попросил у профессора разрешения почитать книгу. Доктор Рамзи очень сожалел, но дать отказался.
— Я люблю, чтобы к моим книгам никто, кроме меня, не прикасался, — объяснил он. — Уж такая у меня есть странность, стоит кому-нибудь взять книгу, и я не могу ею пользоваться, кажется, что она больше не принадлежит мне.
Доктор Рамзи многозначительно посмотрел на Лейлу, как бы желая обратить ее внимание на скрытый смысл слов, предназначенных именно для нее.
Но Лейла ничего не видела и не слышала. У девушки было такое чувство, будто ее уличили в страшном преступлении.
— А вы читали эту работу, мадемуазель? — повторил свой вопрос доктор Рамзи, желая, чтобы Лейла все-таки обратила на него внимание.
Лейла молчала. Не поднимая глаз, она придвинула к себе книгу и бессмысленно уставилась на обложку.
Доктор Рамзи отошел; студент, извинившись, тоже поспешил удалиться. Ах, как хотела бы Лейла уйти. Но не было сил встать. К тому же надо вернуть доктору Рамзи книгу. А он, как на зло, не спешил. Постоял у полок, полистал журналы. Затем затеял длинный разговор с библиотекарем, наверно, чтобы подольше помучить ее.
Наконец доктор Рамзи подошел к Лейле.
— По-моему, вы эту книгу даже не раскрыли, — с упреком сказал он, увидев, что книга лежит на прежнем месте.
На этот раз Лейла прекрасно поняла намек. Он пристыдил ее не только за книгу. Девушка покраснела до ушей.
С того дня доктор Рамзи опять изменил тактику. Он старался попросту не замечать Лейлу. Встречая ее в коридоре, он проходил мимо, не удостоив даже взглядом. Зато на занятиях не упускал случая сделать замечание или отчитать. Его излишнюю строгость и придирчивость замечали все студенты и без конца обсуждали это.
— И чего он бесится? Что ему нужно? — удивлялась Сана.
— Сама не знаю, — отвечала Лейла. — Мне это все осточертело! Ясно только, что он неспроста ко мне придирается…
— А может быть, Лейла, он просто в тебя влюблен? — высказала предположение Адиля.
— С ума сошла! Брось чепуху молоть! — возмутилась Лейла.
— Влюблен! — рассмеялась Сана. — Скорей так выражают ненависть, а не любовь!
— А почему бы и нет? — настаивала Адиля. Копируя одного из преподавателей, она глубокомысленно произнесла:
— Великий немецкий философ Шопенгауэр говорил: «Любовь рождает ненависть, а ненависть — любовь».
Лейла и Сана рассмеялись.
— Это как в той бочке, где сверху деготь, а под ним мед! — со смехом сказала Сана.
— Ну, ладно, хватит смеяться! Пойдем лучше посидим на нашем ковре и поговорим, — предложила Лейла.
Ковром они называли маленькую лужайку позади библиотеки, где они обычно проводили свободное от занятий время.
Усевшись на траву, Адиля опять вернулась к прежнему разговору:
— Вы подняли меня на смех. Ну, раз я такая глупая, скажите вы, умницы, почему он все-таки преследует Лейлу, все время старается ее задеть?
— Мы не знаем, ответь нам сама, старушка! — сказала Сана.
— Я могу поклясться чем угодно, что он ее любит. А вдруг профессор захочет на ней жениться? Лейла, ты согласишься выйти за него замуж? — спросила Адиля.
— О, господи! — сделав театральный жест, воскликнула Сана.
— А что, разве он беден? Богат! У него и машина и положение в обществе. К тому же — величина, его знают чуть ли не во всем мире! Такому жениху любая может позавидовать! — Адиля говорила с такой уверенностью, будто доктор Рамзи на самом деле сделал предложение Лейле.
— Перестаньте паясничать: а что если то, а что если это! — не на шутку рассердилась Лейла. — Лучше прекратим разговор на эту тему. Я с вами серьезно хотела посоветоваться, как вести себя дальше, что предпринять…
— По-моему, все очень ясно, есть только один выход… — Лейла вопросительно взглянула на подругу. — Выйти за него замуж! — совершенно серьезно произнесла Сана.
Лейла, не выдержав, расхохоталась. Адиля нахмурилась.
— Что смешного, не понимаю! Чему ты смеешься? — строго посмотрела она на Лейлу.
— А почему не смеяться? Не понимаю только, отчего так поздно у вас появились эти сумасбродные идеи?
Но Адиля отнюдь не считала эту идею сумасбродной. Сначала предположив эту возможность, она потом нашла ее вполне осуществимой и стала убежденно доказывать, что это вполне реальный и чуть ли не единственный выход.
— И чего ты ломаешься? — набросилась она на Сану. — Разве тебе не хотелось бы выйти за него замуж? Или собираешься найти себе мужа получше?
— Конечно! Может, и нашла уже…
Слова Саны заставили Лейлу мысленно сравнить Махмуда с доктором Рамзи. Брат показался ей вдруг карликом рядом с великаном. В душе Лейла осталась недовольна собой за то, что попыталась сделать такое сравнение.
— А знаешь, Адиля, какая участь ждет будущую жену Рамзи? — спросила Сана.
Лейла насторожилась.
— Он законсервирует свою жену, как сардинку, и вдобавок запрячет в холодильник, чтобы не испортилась! Не знаю, как ты, но меня это мало устраивает. Я предпочитаю быть вольной птицей! — заявила Сана.
— Чтобы порхать с ветки на ветку? — ехидно поинтересовалась Адиля.
— Не порхать, а летать на свободе!
— А ты думаешь, он не позволит летать?
— Какое там летать, он и ходить-то не разрешит! Запрет дома и будет сосать из тебя кровь.
— Что ты пугаешь? — отмахнулась от нее Адиля. — Вот посмотришь, все девочки на факультете будут завидовать Лейле.
— Вы все шутите! — слабо улыбнулась Лейла. — А нам нужно найти какой-то выход.
