ревности?
– Кого к кому?
– Существует два варианта: отца к мачехе – если он очень любит отца и мачехи к отцу – если сам в нее влюблен.
– Еще есть третий вариант, – вздохнула Тая, – мы не совсем адекватно оценили обстановку. Да, очень милые граждане, любезно нас приняли, хорошо посидели, культурно пообщались, никто друг в друга салатом не швырялся. И вот на основании этого мы решили, что они идеальная пара и распрекрасные люди. Уж не поторопились ли мы с выводами? Кто знает, может они при гостях такие очаровательные, а на самом деле все совсем иначе и наш клиент везде прав и не шизует.
– И что будем делать? Шляться к ним в гости через день, пока не выясним что почем?
– Нет, конечно, – Тая глубоко задумалась, – нужно что-нибудь придумать… элегантное и стопроцентно действенное.
– Угу, например, вколоть Вике сыворотку правды и устроить допрос. Вставай, нам выходить.
– Уже? Надо же, как быстро приехали, прямо незаметно!
Очень не хотелось покидать теплое метро и трястись от холода в длиннючей очереди на маршрутку, но пришлось. Пока ждали транспорт, я успела раз триста поклясться собственному организму никогда больше не жертвовать здоровьем, щеголяя в тоненьких свитерках, осенних куртках и капроновых колготках под джинсы посреди зимы. Захотелось мне, бестолочи, красоты и изящества!
Домой добрались отмороженные и злые. А дома ждал прогулки Лаврик. И мне захотелось нажраться яду. Тая с жалостью посмотрела на мою перекошенную морозом физиономию с оттопыренными стеклянными ушами, и сказала:
– Иди в горячий душ, горемыка, я выгуляю Лаврушку.
Я молча поклонилась ей в пояс, сбросила ботинки, куртейку и поспешила в ванную. Чудный все-таки Таечка человечек, ну просто лучшая из людей!
Закрыв глаза и мыча от удовольствия, я стояла под струями кипятка до тех пор, пока они не вернулись с прогулки. Таисия Великодушная сильно удивилась, что я проторчала в душе целый час и потребовала, немедленно освободить помещение. Довольная, как вареная сосиска, я покинула ванную и поплыла в комнату, желая срочно залечь на диванчик, накрыться теплым пледиком и все-все-все послать ко всем чертикам. И я легла, и накрылась, и блаженство посетило меня, и зазвонил телефон на кухне. В ванной шумела вода – Тайка уже залезла под душ, значит скорбный вопль: «Таюньчик, возьми трубочку!», будет лишь криком вопиющего в пустыне. Пришлось выбираться из-под пледика, слезать с диванчика и плестись на кухню, мысленно желая звонарю калифорнийского торнадо в попу. Взяв трубку, я недовольно проскрипела:
– Слушаю.
– Шена, зраствуй!
– Здравствуйте, а кто это?
– И-и-ик…Влад!
– Влад? – удивилась я. – А что это у тебя с голосом?
– Да мы тут с Левиком маненько выпили…
– А, понятно, ты нахрюкался с Иловайским в полное свинотство, – я взяла аппарат и понесла его в комнату, подтягивая шнур. – Что ж, того и следовало ожидать, от Иловайского еще никто живым не уходил. Ты чего хоть звонишь?
– Мы, кажись, придумали… и-и-и-ик!.. как от звездеца избавица! Ну, от этого, пирложения!
– Приложения, – заботливо поправила я. – Владик, миленький, умоляю, запишите, законспектируйте старательно все ваши гениальные идеи, иначе к утру непременно забудете. А когда протрезвеешь… – я набрала в легкие побольше воздуха и гаркнула так, чтоб дошло до замутненного сознания: – Вот тогда и звони!!! А сейчас я сплю!
И бабах трубку на рычаг, и брык на диван! Через минуту притопала Тайка с намотанным на голову полотенцем и сказала следующее:
– Вставай, надо диван разложить.
Я закрыла глаза и притворилась мертвой.
– Сена, вставай, кому сказала! Я тоже хочу лечь!
Интересно, почему все эти люди хотят моей погибели? Может, они засланцы с какой-нибудь далекой жестокой планеты?
– Вставай! Поднимайся!
И я встала. И поднялась. Когда же снова смогла вновь прилуниться на диван, то уже знала, что еще раз поднять меня возможно только тротиловой шашкой и никак иначе. Тая включила телевизор и улеглась созерцать последние новости-сплетни, поставив на диванную спинку пепельницу и банку пива. Интересно знать, где она взяла банку пива?
– Тай, пиво у тебя откуда?
– От верблюда.
Она взяла сигаретину и щелкнула зажигалкой, всем своим видом показывая, что собирается круто отдохнуть, не вступая при этом в ненужные диалоги со всякими посторонними личностями. Но посторонние личности сами уже не хотели отдыхать, они желали портить отдых окружающим. Я развернулась к Тайке, сделала озабоченное лицо и сказала:
– Итак, какие будут предложения? Каким образом мы сможем выяснить, что же из себя представляет леди Виктория?
– Отвянь, а? Телек хочу спокойно посмотреть!
Да правда что ли? Спокойно? Телек? Посмотреть? Да, да, да, да…
– Знаешь что, Таечка, если мы и в самом деле хотим оставить себе Вовины пиастры, то лучше все ж таки немного поднапрячь извилины и изобрести что-нибудь прямо сейчас, по горячим следам и свежим впечатлениям. Нет, если мы хотим затянуть это дельце на пару десятилетий, то, конечно же, можно и телевизор посмотреть, не проблема…
Тая задавила окурок в пепельнице, стянула с головы полотенце и сердито посмотрела на мое озабоченное проблемой лицо.
– Давай пригласим ее в гости! К нам! С ответным визитом!
– К нам, в смысле – ко мне, или к тебе? Извини, я так сразу и не соображу, у кого из нас апартаменты круче?
Тайка глотнула пивка, посмотрела в потолок и выдала:
– Надо ее напоить. Причем до зеленых чертей, тогда все и увидим.
– И что же мы увидим? Пьяную до зеленых чертей Вику?
– Алкоголь все равно, что сыворотка правды, она нам все нужное выложит, как на блюдце.
– Ты знаешь, Тай, я как-то раз приезжала в гости к своему знакомому в общежитие литературного института. У него в комнате сидел еще один гость – парень, натощак выпивший полторы бутылки водки с очень скудной закуской. На вид он казался трезвым, вел себя абсолютно адекватно, но тем не менее практически сутки повествовал, как воевал в Афгане со всеми кровавыми подробностями, даже показывал, куда его ранили, рассказывал, что испытывает человек, когда в него входит пуля, хотя даже в армии никогда не служил, да и по возрасту воевать он мог там только во младенчестве. Ты даже представить себе не можешь, насколько убедительно звучал его рассказ, все соседи сбежались послушать. Когда он проспался, выяснилось, что нажрался юноша до такой степени впервые в жизни, долго изумлялся, слушая наши воспоминания о его рассказах и никак не мог понять, чего его вдруг заклинило на войне в Афганистане, ведь все его познания об этой местности ограничивались тем, что там есть душманы и наркотики в больших количествах. А ты говоришь – сыворотка правды.
– Не обязательно всех на свете должно клинить до полной паранойи от алкоголь содержащих жидкостей, в основном пьяные люди просто выбалтывают все свои секреты. Надо встретиться с нею и напоить, это кратчайший путь к успеху.
– Сомневаюсь, что это нам удастся. За весь ужин Вика выпила один единственный бокал шампанского, она, наверное, практически не пьет.
– Наши великосветские посиделки не показатель ее отношения к алкоголю, тем более, что все пили
