– Ах так?! Ах вот ты как?! Значит защищать ты меня не станешь?!
Ответом Брамсу был тихий храп.
Глава седьмая
Уно спал безо всяких сновидений и к утру проснулся от воплей Брамса, попугай с кем-то громко выяснял отношения. Открыв глаза, Уно приподнял голову и увидел, что Брамс лезет в драку все с тем же кустом, а Конти сидит рядом и увлеченно за всем наблюдая.
– В мире ничего не изменилось, – пробормотал Уно, поднимаясь на ноги.
Утро еще только-только начиналось. Озера уже не светились так сильно, как в темноте, теперь они больше напоминали воду, на которой танцуют солнечные блики, и в этом не было бы ничего странного, если бы в небе было солнце, но утро выдалось пасмурным и небо, затянутое серо-голубыми облаками, сердито хмурилось.
– Нет, ты повтори, что ты только что сказал! – разносились над безмятежной водой вопли Брамса. – Нет, ты повтори при свидетелях! У меня есть свидетель! Конти, вылези из травы, тебя не видно!
– Может, хватит? – зевая и потягиваясь, Уно подошел к ним. – Вы что, всю ночь ругались?
– А, Уно, хорошо, что ты пришел! Вот теперь тебе, кусточек, не поздоровится! Уно, дай ему в морду! Ну, дай, будь другом!
– Брамс, тебе никто никогда не говорил о том, что ты главная заноза во всем лесу?
– А ты откуда знаешь? – удивился попугай.
– Это мои собственные умозаключения. Не знаю, как вы, а я пойду искупаюсь.
– Я с тобой, – сказал Конти.
Оставив Брамса бесноваться в одиночестве, они побежали к Озеру. Раздевшись, Уно прыгнул в теплую, еще сонную утреннюю воду и поплыл, чувствуя, как под его ребрами раскрываются жабры. Сделав последний глоток воздуха легкими, Уно нырнул под воду и не торопясь поплыл, разглядывая дно. Плескавшийся у берега Конти увидел что Уно исчез и страшно перепугался.
– Брамс! – закричал он во всю силу своего маленького горла. – Брамс! Уно утонул!
– Что? – попугай в мгновение ока оказался рядом с лисенком, позабыв про свои распри с кустом. – Как утонул?
– Не знаю! – чуть не плакал лисенок. – Он плыл, плыл, а потом раз и утонул! Он до сих пор не всплывает!
– Будем спасать, – решительно сказал Брамс, взлетая в воздух. – Сейчас я его найду, не переживай.
Он принялся описывать круги над Озером, орлиным глазом всматриваясь в водную гладь.
– Вижу! – крикнул он. – Вижу тело Уно! Приступаю к спасению! Как там говорилось? А! «Хватай утопающего за волосы!» Сейчас ухватим!
Он опустился к самой воде и, бешено размахивая крыльями, вцепился лапами в Уно.
– Есть! – крикнул он. – Сейчас я его вытащу!
Попугай поволок Уно к берегу, сопя от напряжения.
– Отпусти меня, ты, дурень! – внезапно крикнуло «тело», высовываясь из воды.
– Унчик, ты жив? – обрадовался Брамс. – Какое счастье, что я все-таки сумел тебя спасти!
– Отпусти меня, психопат! – Уно пытался отодрать от головы попугая. – Я убью тебя когда-нибудь, убью, клянусь!
Наконец ему удалось оторвать от себя Брамса и зашвырнуть его на берег. Спикировав в прибрежный ил, попугай поднял тучу грязевых брызг.
– Птица, ты что вообще делаешь, а?! – не на шутку разозлившийся Уно быстро плыл к берегу, там сидел притихший Конти, в грязи возился плюющийся Брамс. – Ты что, совсем очумел, да?
– Он тебя спасал, – прошептал лисенок.
– Спасал? – Уно недоуменно посмотрел на Конти. – Да он с меня чуть всю кожу не содрал! Хорошенькое спасение!
– Это я виноват, – в голосе лисенка послышались слезы, – я думал, что ты утонул и позвал Брамса…
– Утонул? – Уно вышел из воды и сел на берег. – Я не могу утонуть, я умею дышать под водой!
– Я не знал, – Конти всхлипнул и заплакал. – Я так испугался…
– Ах вот оно что, – Уно растерянно посмотрел на барахтающегося в иле попугая. – А я и не знал, что вы не знаете… Конти, малыш, успокойся, пожалуйста, не плачь, – он погладил лисенка. – Брамс, извини.
Он подошел к попугаю, вытащил его из грязи и прополоскал в Озере.
– Извини, дружище, – Уно пригладил растрепавшийся хохолок попугая, – прости, Брамс, я не понял, что ты делаешь, правда не понял, а когти у тебя, надо сказать, не маленькие.
– Ладно, чего уж там, – пробормотал попугай, – я же действовал из лучших побуждений. Тем более, я понятия не имел о том, что ты этот, как его… амфибий.
– Амфибия, – улыбнулся Уно. – Спасибо, что вы так обо мне заботитесь, вы мои самые настоящие друзья.
– А ты мне папа, – всхлипнул Конти, – и я тебя люблю!
– Ах, значит, я все-таки мама, – хмуро сказал попугай. – Мне что теперь из Брамса Брамсихой становиться?
– Уверен, это не обязательно, – Уно еще раз погладил лисенка, он уже успокоился, и перестал плакать. – Еще раз спасибо за помощь, друзья.
– Ладно уж, хватит издеваться, – буркнул попугай. – Идемте лучше перекусим перед дорогой.
Позавтракав, друзья собрались и полетели дальше, но напоследок Брамс все ж – таки не забыл отпустить пару словечек своему любимому кусту.
Уно летел над сияющей гладью Озера. Ярчайшие блики ослепительно-золотой воды раздражали глаза до рези, Уно то и дело смахивал слезы.
– Я ничего не вижу! – Брамс врезался в Уно. – Глаза слепит, сил нет!
– Садись мне на спину, – Уно прищурился, с трудом различая дорогу.
Он и не предполагал, что эта красота может быть настолько коварной. Глаза резало так, как будто в них насыпали добрую горсть песка, и Уно с удивлением ощутил, как начинается головокружение и сильная тошнота.
– Меня сейчас стошнит, – сдавленно сообщил из сумки Брамс. – Мне плохо!
– Потерпи еще немного. И не смотри на воду!
Уно летел, борясь со свинцовой тяжестью во всем теле, крылья еле двигались.
– Уно, если ты упадешь, нам всем крышка, помни об этом! – в самое ухо крикнул ему Брамс. – Я еще может и выкарабкаюсь, а Конти ни за что!
Эти слова придали Уно сил, он сделал последний рывок и приземлился на противоположном берегу Озера.
– Ну и дела! – с шипением выдохнул воздух Брамс. – Эта водичка, оказывается, непростая штучка!
– Я чуть не рухнул вниз, – Уно закрыл глаза. – Дальше не полетим, обойдем Озера стороной.
– Придется делать крюк, – заметил попугай.
– Лучше мы потеряем немного времени, но зато уж точно доберемся до Герингера.
Немного передохнув, они пошли вдоль берега к темнеющей полоске леса.
– А может быть там все-таки слитки? – мрачно сказал попугай.
– Нет там никаких слитков, Брамс, успокойся, – вздохнул Уно.
Вскоре они достигли спокойной прохладной лесной тени.
– Ну что, полетели? – сказал Конти. – Мне пешком не нравится.
– Хорошего я сыночка воспитала на старости лет! – подражая женскому голосу проворчал пПопугай. – Думала, опорой будет, а он только на папином горбу ездить умеет!
Когда Уно перестал смеяться, они снова поднялись в воздух, и полетели дальше, держась в тени деревьев.
Вскоре второе Озеро осталось позади, у третьего, они решили немного передохнуть.
– И все-таки эти Озера такие огромные, – отдувался Брамс. Он уселся на нижнюю ветку ели и покрутил головой, разминая шею.
