Собрание сочинений. Т. 1

И корчась в гуще жития,
Упорно правлю опечатки
В безумной книге бытия.

           Увы, их с каждой мыслью больше
Их так же трудно сосчитать,
Как блох в конце июля в Польше —
Поймал одну, а рядом пять…

           Но всех больней одна кусает:
Весь смрадный мусор низких сил
Себя вовеки не узнает,
Ни здесь, ни в прочном сне могил!

           Всю жизнь насилуя природу
И запятнав неправдой мир,
Они, тучнея год от году,
Как боги, кончат злой свой пир…

           И, как лесные анемоны,
С невинным вздохом отойдут…
Вот мысль страшней лица Горгоны!
Вот вечной мести вечный спрут!

<1911>

БЕССМЕННЫЙ*

Мой грозный шаг звенит в веках,
Мое копье всегда готово,
В моих железных кулаках
Спит сила в холоде суровом.

Я с каждым годом все расту
На океанах и на суше,
Железным льдом сковал мечту
И мощью тела проклял души.

Не раз под ратный барабан
Я шел на окрик воеводин
Громить соседей-христиан
И воевать за Гроб Господень…

Мне все равно — Нерон иль Кир,
И кто враги — свои иль мавры…
Я исшагал весь божий мир
И, сея ужас, бил в литавры.

Сильнее правды и идей —
Мое копье — всему развязка.
Стою бессменный средь людей,
А Вечный Мир далек, как сказка.

Мой грозный шаг звенит в веках…
В лицо земли вонзил я шпоры!
В моих железных кулаках
Все духи ящика Пандоры.

<1910>

НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ*

Адам молчал, сурово, зло и гордо,
Спеша из рая, бледный, как стена.
Передник кожаный зажав в руке нетвердой,
По-детски плакала дрожащая жена…

За ними шло волнующейся лентой
Бесчисленное пестрое зверье:
Резвились юные, не чувствуя момента,
И нехотя плелось угрюмое старье.
Дородный бык мычал в недоуменье:
«Ярмо… Труд в поте морды… О, Эдем!
Я яблок ведь не ел от сотворенья,
И глупых фруктов я вообще не ем…»
Толстяк баран дрожал, тихонько блея:
«Пойдет мой род на жертвы и в очаг!
А мы щипали мох на триста верст от змея
И сладкой кротостью дышал наш каждый шаг…»