И спускал к зверям огонь В тьму и воющую вонь. Смотрит. В старческих глазах Изумленье, гнев и страх… Молкнет рев. За рядом ряд Звери никнут и дрожат.Там над кровлей где-то небо… Что им небо? Дремлет скот.Пусть несытый дождь бушует и стучит о лоно вод.Псы зализывают раны, львы, зевая, лижут мех.Мертвый, теплый мрак бездумья… — Мстить слепым? Но в чем их грех?10.Брошен труд, томятся люди. Будь ты проклят, вечный дождь!Ной бессилен и нестрашен — в зыбкой тьме не нужен вождь.Вечер. Дальние зарницы мечут сноп багровых стрел.Словно волны над плотиной — хлынул хмель плененных тел. Звякнул бубен. Взвыла мгла… Эгла факелы зажгла. Хам Ноаму, хохоча, Сбросил в светлый круг с плеча. Вылез Сим из шкур на свет, И, качаясь, Иафет, Выгнув стан, вдохнул в свирель Томно-вкрадчивую трель. Острый звук рванулся ввысь, И, ликуя, с ним сплелись, Заливая все углы, Смех, и топот, и хулы. Ждать? Чего? — Не стоит ждать: Завтра боль придет опять. Дни уходят… Сладок грех! Тела хватит здесь на всех. Гром? Кружитесь! Пусть гремит… Хмель — покров, веселье — щит. Иль для скорби и труда Пощадила их вода? Смех и пляска все пьяней… Дымно гаснет глаз огней — И безумные тела Обнимает жадно мгла.Ной один в тоске на кровле повергается во прах.Звери спят… и люди воют… Это было там, в шатрах!Ветер бережно над Ноем дождь относит за корму,И проснувшиеся птицы жмутся жалобно к нему.11.Дождь. Ковчег плывет в тумане, словно темный мертвый кит.Золотой цветок надежды все бледней во тьме горит.Безнадежность хуже смерти… Ной их взял — пусть даст ответ:Где конец тоске и плену? Есть ли берег или нет? Смолк разгул, не тешит грех, Страх и гнет сковали всех. Тот же холод, та же мгла. Даже злоба умерла. Иафет с тупым лицом Молча ждет перед отцом. В глубине, как псы, за ним Хам, Ноама, Эгла, Сим. Овцы сдвинулись вкруг них. Ветер смолк, и дождь затих. Все слышней — в углу вдали Беспокойно стонет Ли. «Ной! Молчанье — не ответ…— Дерзко крикнул Иафет. — Ты нас спас — ты должен знать». Дождь в ответ забил опять… Жалким всплеском всхлипнул вал. Ной прислушался и встал, Не ответил никому И ушел, потупясь, в тьму. Овцы с блеяньем глухим Расступились перед ним. Хам плюется. Иафет, Словно мертвый, смотрит вслед.Золотой цветок надежды догорел и слился с тьмой.Равнодушно злится ветер и молчит ковчег немой.Ли затихла и не стонет. Ной сидит вдали один,—Вдруг Фамарь пришла и шепчет: «Ной! У Ли родился сын».
