— Нет, у дижанцев я работал на полях, — Ловко выкручивается Трик, — у них только женщины готовят!
— Я слышал! — важно кивает Низер, протягивая руку за очередным куском.
Интересно, закончится когда-нибудь этот сумасшедший день, или нет, размышляю, прикидывая, сколько времени потребуется пятерым здоровым мужикам, чтоб съесть все это продуктовое изобилие. Похоже, немало, матеря себя за несвоевременное гостеприимство, решаю я, и втихую вздыхаю. И, словно в ответ на мой вздох, по нервам бьет заунывный протяжный вой. Оглядываясь на Трика я чуть не ляпнул, что, мол, за идиотские шуточки, но по его растерянному лицу понял — он здесь ни при чем. Вой повторяется и идет он явно из башни. Чертов дижанец, очнулся не вовремя! Украдкой взглянув на Низера и кохров замечаю, как разом посерели и вытянулись их лица.
— Что это тт... такое? — бормочет один.
— Слуги говорили, помните?! Вылез в белом! — дрожа, шепчет другой.
— Господа, не обращайте внимания, — приторно успокаиваю вояк, — это просто ветер!
— Ну да, ну да, ветер, — слишком быстро соглашается Низер. — Однако мы засиделись, нам пора, служба, знаете — ли, просим прощенья за беспокойство, спокойной вам ночи!
Последние слова бравый офицер произносит, уже стоя на пороге двери, услужливо распахнутой Триком. Через минуту маленький отряд стремглав несется по направлению к городу, а мы, заперев дверь, корчимся от хохота в жестких креслах холла.
Отсмеявшись, предлагаю Трику вместе допросить дижанца. Он сразу соглашается, и мы отправляемся наверх. Едва мы, войдя в камеру, включили свет, дижанец взвыл с удвоенной силой.
— Перестань орать, — презрительно бросаю ему, садясь на принесенный с собой стул.
— Н..не казните м.м. меня! — рыдает здоровый белобрысый детина, — я не виноват!
— А кто виноват? — устало вздыхаю я, рассматривая пленника. Типичный представитель своей расы, живущей в лесостепях северного материка Дижан. Дижанцы крепкие люди, скотоводы и земледельцы, на Афию приводят суда с зерном и копченым мясом, в Афии закупают оружие и те инструменты, которых сами делать не умеют. Они немногословны и степенны, в воровстве и разбое не замечены.
— Как ты оказался в моем доме?! — сурово спрашиваю у детины.
— Руиз впустил. — Выдавливает дижанец.
— Зачем? — терпеливо тяну из него правду.
— Тебя украсть. — Совсем сникает он.
— Зачем? — Открываю рот от изумления.
— Не могу сказать! — Рыдает парень — Можешь отрезать мне голову!
— Как тебя зовут? — Спрашивает Трик.
— Ты знаешь! — С ненавистью кричит ему дижанец, считающий, что перед ним Руиз.
— Скажи, — настаиваю я.
— Что тебе мое имя! Сапан!
— Спокойной ночи, Сапан. — говорю устало и включаю станнер. Дижанец послушно как ребенок закрывает глаза и обвисает в зажимах.
— Тащи теперь его, дурака, — бурчу я, отстегивая Сапана от стойки. Думаю, что вся затея с моим похищением дело рук Руиза, а этот лопух просто инструмент. Интересно, сколько ему Руиз обещал за помощь, и сколько, а главное от кого, надеялся получить сам, ведь бескорыстностью мой бывший секретарь никогда не страдал. Взяв дижанца под мышки, тащу его волоком пару метров, как вдруг простое решение проблемы возникает в моей усталой голове.
— Пусть спит здесь!- объявляю я Трику, выходя из камеры. — Утром своими ногами пойдет!
Не желаю ничего слышать, отстаньте все от меня! Заматываю голову в меховое одеяло и снова начинаю тонуть в мягком омуте сна. Однако настойчивый стук, сопровождающийся громкими криками, упорно достает меня оттуда. Злой и невыспавшийся, бреду к двери и рывком распахиваю ее.
— Ну, что тебе не спится? — раздраженно рычу на Руиза и вспоминаю, что это Трик.
— Так кричит, — взволнованно выдыхает он, — ну сил нету, как кричит!
— Кто? — начинаю просыпаться я.
— Не знаю! Может, Сапан этот? — сомневается Трик.
С чего бы ему кричать? Действие станнера, при той мощности, что я использовал вчера, около двенадцати часов, а усыпили мы его около полуночи. В местных сутках около двадцати шести часов, сейчас еще раннее утро, судя по серой дымке за окном. Значит, проснуться он еще никак не может! Мои полусонные рассуждения прерывает яростный, полный боли вопль, от которого спина сжимается как от ледяной воды.
— Вот, слышишь! — вздрагивает Трик. — Кто это?!
— Представления не имею, — недоуменно отвечаю я и, вспомнив его вчерашний выход из шкафа, шучу: — Может, твое привидение?!
— Какое... ты шутишь! Откуда ему взяться!
— Как откуда, из моего шкафа, вчера все видели! Ты рубашечку-то забери, она тебе идет необыкновенно! Будешь вечерами по балкону гулять, никакой охраны не надо! Вон кохры вчера как рванули, как будто и не умяли по кастрюле жаркого!
Вещая это, я одеваюсь, с сожалением поглядывая на опустевший уют мягкой кровати, и, когда крик раздается снова, подхожу к столу. Панель послушно скользит в руку и через секунду уже отдана команда найти помещение, где есть кто-нибудь живой. Высвечивается над столом трехмерное изображение комнаты, где гуляет, подбирая куски тарса, черепашка Малыш, мой воспитанник, потом камера в башне смерти, где на полу сладко спит дижанец, кухня с мохнатой зверушкой, заменяющей афийцам кошку и, наконец, каморка на чердаке, где я запер Руиза. Он стоит, вцепившись руками в дверь и, раскачиваясь из стороны в сторону, стонет. Вдруг судорога пробегает по его телу и Руиза начинает трясти. Причем трясет с такой силой, что из-под ногтей, вцепившихся в доски, сочится кровь. И тогда он, колотя головой по двери, начинает выть. Вой переходит в невообразимый визг и так же резко стихает, как начался. Руиз без сил валится на пол, закрывая руками глаза.
— Что это с ним? — потрясенно выдыхаю я, оглядываясь на Трика.
Но он с таким восхищением разглядывает изображение над столом, что даже не сразу понимает, о чем идет речь.
— С кем? А, Руиз. Это глюк. А как это сделано? — И, внимательно глядя мне в лицо, напрямик спрашивает: — Откуда ты, Эзарт?!
— Что такое глюк? — игнорирую я его вопросы.
— Глюк — это трава такая, от нее голова кружится, весело становится. Кто три раза попробует, больше без глюка не может. Если сейчас Руизу глюк не достанем, он с ума сойдет. Или даже умереть может. Я сбегаю на базар, куплю.
Так, все ясно, наркотик! Только этого еще и не хватало! Но почему молчат остальные агенты? Ведь год назад ни о каком глюке не было и речи! Или была?
— Трик, — спрашиваю я серьезно, — вспомни, когда в городе появился глюк?
— Года два назад, из Зарбаля один друг приехал, рассказывал, что появилась трава счастья, выпьешь отвар и кажется, что можешь летать. Сейчас его уже нет, умер в прошлом году. Стража ловит тех, кто продает, и тех, кто пьет, но все равно, снова продают.
— А чем-нибудь это лечат?
— Когда такие, как Руиз, вылечить трудно. Сразу видно, он давно траву пьет, вон как мучается. Так что, идти на базар?!
— Нет. — Отрезаю я. — Не нужно. Глюк его убьет. Иди лучше чаю покрепче завари, похоже, спать мне больше не придется.
Пожав плечами, Трик уходит на кухню, а я отправляюсь на чердак. Вопли Руиза подгоняют меня и третий, нежилой этаж я пролетаю на одном дыхании. Открыв дверь, направляю на Руиза станнер и нажимаю кнопку. Захлебнувшись стоном, бывший секретарь валится на пол. Решив отнести Руиза вниз, взваливаю его на плечи, но на третьем этаже мне на ум приходит новая идея. Оставив Руиза посреди коридора, обхожу пыльные комнаты, пока не нахожу подходящую. У прежних хозяев здесь жили слуги и в
