нами. Поднажми!
Сталкер опасался, что сталтехи тупо забросают группу гранатами, с новой позиции сделать это им было проще простого. Но преследователи почему-то решили пойти сложным путём. Они тоже начали спускаться по «тросу», явно намереваясь взять «бройлеров» тёплыми. Хотя, возможно, их интересовал хабар, и они опасались его попортить. Второй вариант выглядел более убедительным. В любом случае, у Лешего и его группы вновь появился шанс на спасение.
Когда Леший спустился, наконец, на дно расщелины, «семьсот шестнадцатый» тут же отмашкой указал, куда следует идти. Оставшийся, получается, не у дел проводник лишь кивнул в ответ. В этой части подземелий он не ориентировался вообще.
— Будет ловушка, — предупредил «семьсот шестнадцатый», — держитесь точно за мной. След в след.
И снова Лешему оставалось только кивнуть. Буквально с каждой минутой он чувствовал себя всё более зависимым от бойцов группы и каким-то потерянным.
Человеку, привыкшему к полной картине окружающей действительности (которую на пятьдесят процентов рисовали вживлённые компьютеры), чрезвычайно сложно приспособиться к обычному восприятию мира, да ещё сделать это вот так, на ходу. Зрение и слух вернулись к доисторическому минимуму, и в сравнении с самим собой прежним Леший стал практически слепым и глухим. Как прежде работало лишь обоняние, но это сейчас было совсем некстати. Мало того что после «форсирования сортира» от Лешего несло, как от золотаря, так он ещё был вынужден нюхать местные благовония. А пахло в расщелине вовсе не ландышами. Пахло здесь сероводородом, креозотом, какой-то гнилью и ещё бог знает чем, но тоже малоприятным.
Но худшее заключалось в том, что начали притормаживать абсолютно все вживлённые импланты. Искусственная мускулатура бронекостюма пока компенсировала недостаточную подвижность ноги и помогала частично онемевшей руке, но она не могла компенсировать перебои в работе искусственных внутренних органов. В первую очередь проблемы с сердцем. Леший отлично слышал, как бьётся «пламенный мотор», и ему не нравился рваный ритм его сокращений. Да и странная дрожь, то и дело охватывающая всё тело, наводила сталкера на грустные мысли.
«Бортник, сука, всё-таки наврал! Сказал, что отключение главных имплантов не скажется на работе всех остальных, а оно вон как обернулось. Если так пойдёт и дальше, через пару часов вовсе зависну и встану тут памятником. Обалденная перспектива».
Леший мысленно выругался и заставил себя взбодриться. Наврал инструктор или нет, сейчас не имело значения. Сейчас Лешему требовалось дойти до пункта назначения. Если у него оставался шанс разблокировать импланты, то этот шанс маячил впереди, в подвале «Метро», и нигде больше.
А вот если и там обманут, тогда можно будет принимать величественную позу и зависать в виде памятника. Нет, сначала от дерьма отмыться. А то не очень получится памятник, с душком.
Взбодриться удалось процентов на пятьдесят, но зато вовремя. Группа свернула в ответвление от главного подземного оврага, тоже расщелину, но поуже и не такую каменистую.
«Семьсот шестнадцатый» двигался по-прежнему уверенно, вот только почему-то начал сильно прижиматься к левой стене ущелья, словно собираясь протиснуться между стеной и каким-то невидимым препятствием. Леший не успел толком этому удивиться, как лидер «бройлеров» вдруг подпрыгнул и ударил обеими ногами в почти отвесную стену расщелины. Шедшие следом за направляющим трое бойцов мгновенно проделали тот же трюк… и пошли дальше, но теперь не по дну, а прямо по стене!
«Семьсот шестнадцатый» обернулся и встретился взглядом с Лешим. Выглядело всё это нереально. Боец и трое его товарищей стояли на стене параллельно дну ущелья, но не падали и даже не наклонялись. Будто бы в том месте, где находилась эта четвёрка, дном являлась именно стена.
— Делайте, как мы! — приказал «семьсот шестнадцатый». — Прямо хода нет. Это пространственное искажение.
— Я вижу, — удивлённо таращась на стену, сказал Леший. — А если всё-таки пойти по дну?
— Через тридцать метров резко перевернётесь и упадёте вверх, — боец указал большим пальцем на далёкий, затянутый рваной сетью автонов потолок.
— Сорок семь метров? — Леший на миг поднял взгляд. — Далеко взлетать… в смысле падать. Ладно, пойдём по стене. Чем мы хуже мух? В дерьмо вляпались, теперь можно и по стенкам походить.
Леший наступил на тот же камень, что и «семьсот шестнадцатый», резко оттолкнулся и запрыгнул на стену. А точнее, по ощущениям, будто бы наоборот — спрыгнул откуда-то на пол. Теперь дно расщелины выглядело стеной, а противоположный склон — нависающим потолком. Осознать это удавалось с трудом, но Леший привык верить своим глазам. Да и вестибулярный аппарат, и креномер боевого компьютера тоже утверждали, что Леший стоит на горизонтальной поверхности.
— Нормально, — сталкер усмехнулся и указал на противоположную стену, ставшую теперь потолком. — На потолок прыгать будем?
— Так точно, спрыгнем, когда он станет полом, — пообещал боец. — Когда завершим спираль.
— Мозги свернуть можно.
Всё обошлось. Мозги остались в прежнем положении, и когда группа прорвала подволок из автонов на бывшем потолке — теперь «как бы вертикальную» завесу, а затем бодро спрыгнула на потолок (звучит странно, согласитесь). И когда перепрыгнула на другую стену. И когда, пройдя по ней наискосок, спустилась на первоначальное дно расщелины.
Леший напоследок обернулся и покачал головой. Век живи, как говорится, век учись, а дураком помрёшь. Верно сказано. А раз так, не зазорно и признаться, что в данном конкретном месте Зоны ты не ориентируешься. Признаться и расспросить об аномалии того, кто в курсе. Пусть это и твой боец.
— Занятная ловушка. Ничего особенного, но…
Леший вдруг поймал себя на том, что его снова несёт в неверном направлении. Сталкер Леший никогда не делил ходоков на первый и второй сорт. Все были равны, все имели одинаковые права, и не имело значения, кто командует группой. Слушаться командира полагалось во всём, но это не означало, что он автоматически становился богом, а всё остальные грязью. И наоборот, командир никогда не пренебрегал советами членов группы. Полная демократия. Ведет самый опытный и уважаемый, но ничто не мешает группе сменить лидера, допустим, когда впереди маячит нечто, в чём лучше разбирается кто-то другой. Нормальная практика.
Вот и сейчас Леший, с одной стороны, вполне нормально воспринял то, что ведёт группу теперь «семьсот шестнадцатый», но, с другой стороны, в душе у сталкера закипела гордыня. А ведь раньше ничем таким в душе у Лешего даже не пахло, образно говоря.
«Это всё из-за имплантов! — в очередной раз подстегнул себя Леший. — Они меня сдерживали, мудрые советы давали, с ними я и сам себе мудрым казался, а потому спокойно себя вёл, солидно. А теперь будто бы в прошлое вернулся, в те времена, когда был никем, мелким торгашом и скользким типом, которых на любом рынке пруд пруди. Вот и лезет из меня всякая дрянь, нервничаю, злюсь, завидую…»
В глубине души Леший понимал, что если он видит все перечисленные недостатки, если осознаёт их, то «воспитательная накачка», полученная за время владения имплантом старого сталкера, никуда не делась. Кое-чему сталкер Леший всё-таки научился и прежним теперь не станет. Но Лешему всё равно было обидно и больно сознавать, что полный курс перевоспитания и обучения он так и не прошёл. Так и не добрался до главного урока. До урока, на котором виртуальный наставник обучил бы его просчитывать последствия заманчивых предложений на десять ходов вперёд. Чтобы не попадать в такие вот неприятные ситуации.
Впрочем, это другая тема. Сейчас Лешего снова потихоньку заносило, и это следовало исправить.
— Вообще-то не слыхал о такой ловушке, — признался сталкер. — Тебе на имплант информацию скинули?
— Не понял вас, — сказал «семьсот шестнадцатый».
— Описание ловушки, точки, где надо перепрыгивать, и всё такое. Не сам же ты вычислил. На ходу такой фокус не проделать.
— Виноват… — боец вдруг замер, будто бы пытаясь что-то вспомнить.
— Может, у тебя в импланте карта имеется? — подсказал Леший.
