Чтоб людям доказать твою вину! А муж твой будет жить, узнав презренье, Всем светом заклейменный с этих пор… Твоих друзей постигнет униженье, Твоих детей — безвестность и позор, А ты, потомству горестный укор, В поэме будешь на века воспета: И не забудется поэма эта! Но уступи — и я союзник твой! Ведь тайный грех похож на мысль без дела! И ради цели высшей и благой Проступок мелкий мы свершаем смело. В крупицах яд не гибелен для тела… В искусной смеси он, наоборот, Нередко исцеленье нам дает. Хоть ради собственных детей и мужа Отдайся мне… Семье не завещай Стыд, коего на свете нету хуже, На отчий край позор не навлекай! Страшнее рабства он, не забывай, Ужаснее уродства от рожденья: Там — грех природы, здесь — грехопаденье!' И взор смертельный василиска он На жертву устремил и замолкает… В ней символ благочестья отражен: Она, как бы в пустыне, умоляет, Как лань, которую орел терзает… Но хищник и не слышит этих слое, И он на все от голода готов. Когда долинам угрожают тучи, Вершины гор в туманной дымке скрыв, Из недр земли взметнется вихрь летучий, И тучи прочь влечет его порыв: Он сдержит ливень, облака разбив… Так голос нежный удержал злодея: Ведь сам Плутон внимал игре Орфея. Но это лишь игра. Как хищный кот, Он хочет с бедной мышкой порезвиться.. Вид жертвы будит в нем водоворот Страстей, которым не угомониться, Не хочет сердце на мольбу склониться… Ведь даже мрамор рушит ярость гроз, А похоть распаляется от слез. Ее глаза с печальною мольбою На грозные черты устремлены… Ее слова, исполнены тоскою, Текут, очарования полны… Но иногда, — невнятны и темны, Они в смятенье вдруг прервутся сразу, И снова начинать ей надо фразу. И заклинает вновь его она Юпитером всесильным, честью, славой И дружбой, что обетом скреплена, Законами страны, и мыслью здравой, И всей вселенной властью величавой, Чтоб в комнату свою вернулся он, Рассудку, а не страсти покорен! И говорит: 'Такой ценой позорной За хлеб и соль ты другу не плати И не мути источник благотворный, Не оскверняй священные пути… Лук опусти и жертву отпусти: Стрелку не к чести это дело злое — В запретный месяц лань разить стрелою! Мой муж — твой друг! Меня ты пощади! Ты так могуч — уйди, себя спасая. И птицу из сетей освободи! Ведь ты не лжец, зачем же ложь такая? О, если б вздохом сдуть тебя могла я! Не чуждо горе женское мужам: Ужель ты глух к моленьям и слезам? И стоны, словно волны океана, Бьют прямо в сердце — в скалы и гранит, Его смягчить стараясь неустанно: Волна и камень в капли превратит! О, если ты бронею скал покрыт, То пусть гранит слезами растворится,
