'О срам незримый! Сокровенный стыд! Неосязаемая рана! Шрам, Что Коллатиново чело клеймит! Легко прочесть Тарквиния очам: Той раной муж обязан не боям. Сколь часто люди носят шрам позорный, О коем знает лишь обидчик черный! 'О Коллатин, погибла честь твоя! Но все ж она насильем отнята. Утрачен мед; как трутень стала я; Ячейка оскверненная пуста; Запятнана злодеем чистота. В твой улей шмель проник, сокрытый тьмою, И мед пожрал, накопленный пчелою. 'Но разве я была тому виной? Лишь для тебя был мною принят он; Я думала, что прислан он тобой; Как гость, по долгу, был он мной почтен; К тому ж он говорил, что утомлен, И славил доблесть он красноречиво. Кто б дьявола узрел под маской лживой? 'Зачем червю вползать весной в цветок? Кукушке яйца в птичьи гнезда класть? Иль жабе ясный отравлять поток? Иль сердцу чистому изведать страсть? Иль превышать зачем монарху власть? Нет на земле высоких достижений, Которые не знали б осквернений. 'Вот старец копит деньги в сундуках; Его язвят недуги, гнут труды; Почти иссякло зрение в глазах, Но он сидит, как Тантал средь воды, Сбирая хитрости своей плоды. Несчастный скряга удручен сознаньем, Что не помогут деньги злым страданьям. Не усладят сокровища скупца; Получат их его сыны потом И расточат наследие отца; Он хил, они ж горят живым огнем, Недолго им владеть его добром. Когда желанная придет к нам радость, Внезапно в горечь обратится сладость. 'Шальные ветры — спутники весны; Средь пышных роз порой сорняк растет; Змеи шипенья в хоре птиц слышны; Плод доблести нечестие пожрет. Никто своим добро не назовет; Придет пора, когда злосчастный Случай Все истребит своей рукой могучей. 'О Случай, ты всегда родишь напасть! Тобою путь измены облегчен. Толкаешь ты ягненка в волчью пасть; Содействуешь греху в чреде времен; Поносишь разум, право и закон. Темна твоя пещера роковая, Где грех сидит, прохожих поджидая. 'Ты гибель на весталку навлечешь; Ты вздуешь пламя страсти в тьме ночной; Ты честность и доверие убьешь; Ты подлый сводник, подстрекатель злой. Ты сгубишь славу, наградишь хулой. Ты мерзкий вор, предатель, тать. Увянет Твой пышный цвет, и сладость желчью станет. 'Твои восторги обратятся в стыд; Твой тайный пир — в томительность поста; Твой ласковый призыв — в слова обид; Твой мед наводит горечь на уста; Твоя непостоянна суета. Так почему, скажи, презренный Случай, К тебе стремится люд с алчбою жгучей? 'Когда ты станешь другом бедноты, Смиренные прошенья утолишь? Когда предел положишь браням ты? От уз печали дух освободишь? Когда больным здоровье возвратишь? Бедняк, слепец, хромой в тоске сердечной Тебя зовут, — но не придешь к ним вечно.
