Точно заболела. Отравилась чем-то на пикнике.... Потому и кошмары мучили.... Ффуух! Мерзость какая!.. Андрюшке лучше не рассказывать, а то волноваться станет. Он у нее, как ребенок малый, в любую примету поверить готов. Да она и сама почти уже поверила. А это, выходит, сон плохой был. Слава тебе господи!.. Да что это с голосом, в конце концов? Никак, успокоительным накачать додумались?! Нельзя же! Они малышу повредить могли!.. Вот оболтусы, а еще медиками называются! Ну, ладненько, сейчас она с силами соберется, позовет дежурного. А там и до врача очередь дойдет. Ты, главное, Дана, не паникуй. Ничего же не случилось. Ничего.... Ничего?!!.. Боже!!!.. Андрей!!!.. Ребенок!!!..
Хриплый животный вой разорвал безмолвие палаты. Привязанное ремнями к платформе, исхудалое маленькое тело рвалось и колотилось, заходясь бесконечным криком. Белые костяшки кулачков молотили по пластику, а голова моталась и била о изголовье.
Шипение раздвигающихся дверей. Быстрые летящие шаги. Высокая изящная фигура склоняется, зависает. Тонкие ладони выныривает из складок черного шелка, осторожно и бережно ложатся на виски. Серебристый голосок произносит ласково:
- Спокойно, Дана. Спокойно, моя хорошая. Ты со мною. Ты в безопасности.
- А-ли-ра...- отдельно звуки, отдельно дыхание. Запавшие щеки, ввалившиеся глаза. Дорожки слез на шершавой старческой коже. - Я же... умерла?.. Почему... нет?.. За что... вы меня... оставили?.. Отпусти меня!.. Я хочу к Андрею!.. Я хочу к своему маленькому!.. Отпусти, Алира!.. Пожалуйста.
- Дана, нет!! - кажущиеся невесомыми пальчики схватили сталью, припечатали. Аля наклонилась. Вплотную. Глаза в глаза. Прошептала:
- Все позади! Ты будешь жить. Я тебя вылечу!
- Я не хочу. - Кулачки разжались. Высохшие пальцы дотянулись до запястья, накрыли поглаживая. - Ты хорошая.... Ты добрая.... Ты мой единственный друг.... Но мне уже незачем бороться.... Я знаю, кто они.... Они не боги и не высшие. Они демоны, питающиеся нашей болью и страхом.... Они убили Андрея.... И убили ребенка во мне.... Они меня опустошили, понимаешь?.. Отпусти, Аля. Мне уже не для чего жить....
- Неправда! - Горячо и надрывно. Зеленые глаза расширяются, закипая обидой и скорбью. - Неправда! Ложь! Всегда бывает для чего!.. И бороться! И оживлять себя! И воскресать!.. Нельзя ломаться. Нельзя малодушничать! Легче всего - сложить лапки и плюхнуться на спину. Но это не выход. Это побег. И побег пустой! Откуда ты знаешь, что обретешь их там, кого потеряла в этой жизни? Откуда ты знаешь, что там тишина и покой?! А, если тебя там ждут мучения почище?! Обратно проситься будешь?!.. Оттуда уже не сбежишь. Не выкарабкаешься. Не отпросишься!.. Нет, пока тебя носит земля, пока служит тебе твое тело, изволь сражаться. Изволь ломать и перекраивать! И выживать. Вы-жи-вать, слышишь ты?!..
- Для... чего? - Дану так удивил эта нежданный обвал эмоций вечно холодной скалы, что она отстранилась, даже, каким-то чудом от собственной боли, пытаясь постичь и принять.
- Для себя. Для других. Для того, кто тебя сотворил. - Теперь глаза Алиры наполняла тоска. Он вздохнула сжато. Чему-то своему. Улыбнулась. Успокаивающе, кротко. Погладила девушку по голове, убирая свесившиеся на глаза прядки. - Добавила с любовью:
- Жизнь, великий дар, Дана. Да, у нас её могут отнимать. Но мы не вправе отказаться добровольно. Трусов не прощают. Ни здесь. Ни выше! - Вытянутый палец уперся в направлении потолка. - Ты столько всего прошла! Ты сумела выстоять там, где другие были бы обречены. И теперь, на пороге освобождения, ты отказываешься от возможности спастись?!.. Не делай этого. Не делай того, что не сумеешь исправить!..
Дана смотрела. Недоуменно и, явно сомневаясь. Пробормотала трудно:
- Не... знаю. Я не могу сейчас решиться... ни на что.... Я не вижу себя... и будущего!..
- А не надо видеть, Дана. Не надо придумывать. Надо только хотеть выздороветь. Просто выздороветь. И все. Ты мне этим очень поможешь.... Честно-пречестно!
'Ну вот, теперь она выглядит совершенным ребенком. Лет четырнадцать, это край!.. Одинокая детская душа. Барахтающаяся в трясине взрослости. Сама не тонет, и других на поверхность выпихивает.... Что она пережила?.. Что с нею сотворили?!.. Она, ведь, тоже родилась человеком. Она невинна была!.. Они её перекроили. Но душа-то осталась! И теперь нащупывает пути к спасению. Не для себя, так для других, хотя бы!..'
- Хорошо, Алира. - Усталые слезящиеся глаза медленно моргнули, подтверждая согласие. - Я постараюсь.... Для тебя.
- Спасибо, Дана. - Аля опять погладила её. - Усевшись рядышком, просунула пальцы под упавшие бессильно ладони. Осторожно сжала. - А теперь - спи, дружок.... Спи. И поправляйся.
Очертания окружающего потекли, размылись. Уши наполнил приятный обволакивающий шумок.... Нежное касание бриза.... Лижущая камни волна.... Затерянный в океане остров.... Её уголок безопасности!.. От всего... и вся на этом проклятом свете!
* * *
- Как продвигаются игры в лекаря?
Спина напрягается. Голова сама собою уходит в плечи. Но медлит она не больше секунды. Поворачивается. Глядя в пол, преклоняет колени.
- Какие будут распоряжения? Господин.
- А может, для начала, хоть посмотришь?
Девочка жмет плечами скованно, но лицо подымает. Взбирается взглядом снизу вверх. Замирает где- то на уровне подбородка.
- Мириться будем? - Вопрос застает врасплох. Чего-чего, но такого от Краасса не ожидалось! Вздрогнув, заглядывает обескуражено в черноту зрачков. Он говорил со вздохом и почти жалобно. Значит, сожалеет?!..
- Что... что ты в виду имеешь? - сипит сдавленно Аля, потерявшись.
- Не надо вопросов, Алира. Просто, иди ко мне. Иди, котенок!..
...Прикипеть душою?.. Позабыть, растерять?.. И падать навстречу!.. В его мир, в отречение!.. Утонуть... измениться... слиться... воскреснуть!.. В любовь и свет.... Не обижай, пожалуйста!.. Не обижай понапрасну!.. Если, и вправду, нужна.... Скажи, намекни, умоляю!.. Мне так это важно! Одно твое слово. Пойми же, почувствуй.... Краасс!!!..
Он распахивает руки, заключает в объятия, прижимает к себе крепко-накрепко. Проговаривает в затылок горячим шепотом:
- Я только что взял межпланетник. И приглашаю мою забияку в небольшое романтическое путешествие. Прямо сейчас.
- Ку-куда? - Тоже шепчет она, боязливо и благодарно.
- Даная, малыш. Западное побережье. Подходит?
Аля закивала радостно. Обняла его за щеки ладонями.
- Спасибо, Краасс! Ты, и правда, не сердишься?
- Да на тебя сердиться - дело бесполезное. Только время вхолостую потрачу! - Заявил рагезт преувеличенно серьезно. Шлепнул девочку, покрутил. Поставив на пол, взял за руку:
- Пошли, быстрей. Чудо!..
* * *
Белый-белый песок. Оранжево-кирпичные глыбы утесов. Синеватые галечные россыпи. Густая, чешуйчатая, оливковая листва разбросанных по склонам рощиц. Серебро шелковистых трав. Волшебство нетронутого рая, затерявшегося в стуже бесконечных космических трасс.
Хватайся девочка двумя руками за эти краткие мгновенья. Хватайся и держись, чтобы запечатлеть и сохранить подольше. В однообразии и жестокости вечных твоих будней. И пусть это лишь капля в море, но ведь она твоя. А, значит, равноценна бриллианту!..
На этом фоне первобытной девственности, они - будто Адам и Ева. Или, скорее, два ангела. Сбежавших от рутины, позабывших о долге. Сбросивших груз обязательств. На малый миг любви и единения сердец.
Она не хочет думать. Ни о ком, ни о чем. А только быть ведомой. И подчиняться ему, и царить. И утопать в его страсти, и уводить за собою. И дарить ему целый мир из нежных своих ладоней. И забываться
