даже с Андреем, ставшим в итоге первым её мужчиной и любимым мужем. А после кошмарной Андрюшиной гибели, Дана вообще поставила на себе крест. Не нужен ей никто, не хочет она, да и невозможно это, наверное. Учитывая, что людей здесь нет, а сама она после переделок неизвестно кто и зовется непонятно!.. Но правда оставалась правдой. Рядом с Ноэлом с нею что-то творится. Особенно, когда он - как сейчас.... Близко.... Слишком.... Слишком близко!..
Дана со звоном отложила вилку, торопливо вытирая салфеткою губы, поднялась, уводя взгляд, чтобы он не заметил, не догадался!
- Ноэл, все отлично. И очень вкусно, спасибо. Но, по-моему, я переела. Мне нужно к себе. Попозже увидимся. Не возражаешь?
Натурально получилось. Подвоха не заметил. Помотал головой, подкладывая себе добавки.
- Хорошо-хорошо, - согласился почти радостно. - Пойди, отдохни... и так далее. Но если неважно станет, сразу меня зови. Я в аптечке пороюсь...
- Ноэл, у меня аптечка тоже есть. - Дана неловко улыбнулась. - Не переживай. Это мелочи. Просто я забыла, что объедаться вредно. Все было вкусно чересчур!
- Точно? - расплылся он в улыбке. - Я рад. Не думал, что моя стряпня так тебе понравится.
- Ты сам готовил?! - от удивления Дана даже про инсценировку недомогания забыла.
- Ну... да.... - бормотнул он, смешавшись. Люблю это дело. Когда время есть и настроение. А чего?
- Обалдеть! - вымолвила Дана и, выскользнув за двери, стремглав понеслась в свою комнату. Оказавшись внутри, заперлась, приземлилась на кушетку и уставилась себе на колени. Точнее - на руки, которые на них лежали. Руки дрожали. В животе, внизу, уверенно расположился тугой пульсирующий комок, а щеки нестерпимо пылали с ушами вместе.
'Вот это ужас! Вот это жесть! И угораздило же! Да еще - в кого!!!..'
...Оставшийся в одиночестве Ноэл, тотчас отставил еду. Нервно прошелся по залу. Переминаясь, замер у обзорного экрана. Постоял, кусая губы. Хмыкнул смешком угрюмо. Вздохнул.
'Ну ты, дружбан, мозгами поехал. Конкретно поехал, с горочки. Хорошо, хоть руки при себе удержал. Хотя и ой как чесались! Вовремя девочка уйти решила....' Перед глазами опять промелькнуло нежное милое личико. Маленький пухлый ротик. Золото длинных ресниц. Сияние солнечных прядок.... Дышать стало тяжело, а мышцы словно закостенели от поднимающегося откуда-то изнутри горячего давящего вала.
'Ого, приятель!.. Да это серьезно!'
* * *
- Сразу наказывать будешь?
- Зачем?.. Для начала выслушаю.
- А нечего мне сказать. Я поступила, как считала нужным.
Он развалился в кресле. Сверля её глазами, процедил:
- Да ты ревнуешь, Алира. Не больше и не меньше. Отсюда эта глупость. Включить благородство и избавиться... от соперницы так называемой.
Аля рассмеялась сухо, подошла поближе, наклонилась.
- Ну какая... такая... ревность? Господин хо-зя-ин? Ты меня колоти побольше. И унижай почаще. И тогда от моей... ревности!.. с любовью вместе... останутся ненужные... невыразительные... воспоминания! - Скривила губы саркастично. Отпрянула. Отвернувшись вполуоборот, проговорила в стену:
- Если боль не ломает, она закаляет, верно? Это то, чему ты стремился меня научить. Да.... Но при этом теряется такая малость, как чувства. Не ко всем и всему. А к тому, кто боль причинял.
Повернула лицо рывком. Посмотрела с покорной грустью. И вдруг улыбнулась. Да так, что у рагезта мурашки по коже побежали. За завесой зеленых глаз ему привиделись другие. Липкие. Змеиные. Упирающиеся в него с дерзкой циничной веселостью. Помедлив, и насладившись эффектом, этот кто-то, не размыкая губ, прошептал в голове злорадно:
- У нас прекрасные перспективы. Главное, назад не оборачиваться....
* * *
- Ну, а ты как хотел? Чтоб она за тебя по жизни держалась и молилась, как на господа бога? Она выросла, Краасс! Твоя несмышленая. Твоя безответная. Она уже взрослая. Она уже сильная. Она - посильнее тебя!..
- Благодарю за подсказку и низко кланяюсь. Лучше присоветуй, как с этой подросшей обращаться правильно!.. Я не могу пускать её на самотек, пойми. Ей только дай волю, она здесь все перелопатит и перекроит!.. Последнюю новость слышал?! Она, оказывается, ненавязчиво так и культурно, подговорила оборотней настоять на частичном изменении текста присяги. В результате, они все подписались служить не государству рагезтов, а в единственном лице мне лично. Я думал, Совет меня порвет. Вот заноза маленькая! Она же прекрасно знала, что делает. И не спросила разрешения. Не предупредила. Преподнесла. Сюрприз, блин, в упаковке!
Тамелон загромыхал смехом. Краасс шваркнул кулаком о ближнее дерево так, что оно загудело и накренилось, частично вылезши корнями из земли. Кинул на компаньона один сердитый взгляд, второй. Заулыбался сам, не удержавшись:
- Смешно ему. Ага. Интересно, что бы на моем месте делал? Эти заседатели - штанов протиратели - 'советные' до сих пор со мной сквозь зубы разговаривают. Мало того, что я себя иными окружил. Так теперь еще армию иноплеменников под своим началом собираю. А на что мне она? Уж не затем ли, чтобы собственный народ в кулаке держать? Ограничивать его свободы и возможности? А, может быть, я перебежчик тайный? Может быть, мечтаю на чистоту крови покуситься! И вот такими путями обходными, кручеными, почву себе готовлю. Для окончательного узурпирования власти.... Это не шутка, Таме. Это опасно. Я и так по краю хожу, а она мне угли подсыпает!
- Углей не вижу. Но искорки прыгают. - Единорог взмахнул челкой. Уселся, привалившись к вековому неохватному стволу похожего на баобаб растения. Выдул из ноздрей струйку пара на вертящуюся у носа мошкару. Свесил набок голову, раздумывая. - Для начала, определись. Что тебя к ней влечет. И нужна ли тебе любовь. Потому что верной она будет в любом случае. Только выражается верность по-разному. Пока, например, ты сам заводишь ваши отношения в такое русло, где сантиментам место не отведено.
Сморщившись, рагезт подарил несчастному дереву новый апперкот. Оно печально заскрипело и тихо ухнуло корнями набок, растеряв по дороге половину пышных бахромчатых листьев.
- Так-так-так. Угрызения нас угрызли. - Откомментировал Таме, подвинувшись. - Что ж, не плохо. А силу к девочке применять - последнее дело, запомни. Она тебя уважать должна, а не бояться. Потому, что бояться она скоро перестанет. Природа свое возьмет. И если к этому времени привязанность ты из нее тоже выбьешь.... Туши свет, лови гранату.... Это я тебе со всей ответственностью предсказываю!
* * *
Она лежит подбородком на подоконнике. Глядится в ночное небо. Желтые масляные глаза лун таращатся с высоты плошками. Прописи-зигзаги звездных росчерков. Будто конфетти понасыпали. Забавно, здесь всегда видны звезды. Потому, что облака сбегаются только на рассвете. И редко-редко, в дождь, посреди дня.
Неделю назад была присяга. Семь суток она под домашним арестом. Визифон заблокирован, мысленно ни с кем не связаться. Перестраховщики, барьер установили! Тэо, и тот отмалчивается. Получил, наверно, взбучку капитальнейшую от Краасса. До вчерашнего полудня они с Алею тайком переговаривались, а к вечеру - как отрезало.
Снова подкатывают слезы. То ли от отчаяния. То ли от злости. То ли от безвыходности кромешной .... Но, скорее - от страха ненужности!..
Истрепалась? Надоела? Зашвырни, как в чулан, поглубже. А потом достанешь. Если вспомнишь и понадобится!..
Их последний разговор был похож на допрос в полиции. Казенные фразы. Ледяной тон. И он все время держался на расстоянии. Будто пачкаться не хотел. В конце уведомил, что отныне она под замком, и приказал возвращаться к себе. Все. Больше не появлялся.
Аля отрывается от подоконника, отползает в угол. Хватая себя руками, скручивается плотней. 'Не
