стошнило.
Для Дмитрия свести знакомство с Мэри Хайтауэр было делом даже более важным, чем найти Попрыгунью. Джилл не могла ничего сделать, чтобы настроить Мэри против него, и Дмитрий счел это добрым знаком. Его будущее ничто не омрачало. Он мог добиться успеха, и процветание стало бы лучшим реваншем, а преуспеть вместе с Мэри — приятно вдвойне. И конечно же, успех стал бы поводом для ненависти со стороны Джилл, ненависти бессильной, и это не могло не радовать Дмитрия.
Лось и Белка еще не вернулись — Пупсик соизволил принять их.
Когда аудиенция у Мэри закончилась, Дмитрий отправился вместе с Джилл в инкубатор.
— Я хотел бы узнать, какими новыми отвратительными делишками ты тут занимаешься, — пояснил он, когда они остались наедине. Дмитрий стоял и смотрел на Спящих. — О, да ты тут времени зря не теряла.
— Это не «отвратительные делишки», — отрезала Джилл, сочась ядом, как разъяренная кобра. — И что бы ты ни воображал, советую тебе немедленно исчезнуть, иначе тебе не поздоровится.
Дмитрия ее слова, казалось, совершенно не задели. Она не могла укусить его, только разбрызгивала яд понапрасну. Он наклонился к Джилл, а потом внезапно протянул руку и схватил амулет. Цепь выдержала; Дмитрий притянул девушку к себе.
— Отпусти немедленно! — потребовала Джилл.
— Помню, как подарил тебе этот кулон, — сказал он. — Я выменял его на коробку кексов. Ты хоть представляешь, сколько они стоили?
— Я сказала, отпусти!
Дмитрий разжал руку, и Джилл смогла отступить на шаг.
— А Мэри знает, что твой «магический амулет» — на самом деле кусок синего стекла на фальшивой золотой цепи?
Джилл испугалась:
— Ты собираешься ей об этом рассказать?
Дмитрий сделал вид, будто не слышал вопроса.
— Хотел бы я знать, как ты это делаешь. Мне известно, что ты не можешь предсказывать будущее, так откуда ты знаешь, когда происходят несчастные случаи?
Джилл посмотрела на него с выражением чистой, ничем не замутненной ненависти.
— Попробуй, догадайся.
— Ага, — сказал Дмитрий. — Конечно. Но, знаешь, я уже догадался.
В душе Джилл ненависть сменилась отчаянием. Она поняла, что прижата к стенке.
— Что тебе нужно, Дмитрий?
Отлично, подумал он. Она уже готова пойти на сделку. Шантаж… пожалуй, мало какое другое преступление может принести совершившему его человеку такие ощутимые дивиденды при минимуме усилий.
— Я сохраню в секрете твой обман, — сказал Дмитрий. — А взамен ты уйдешь в тень, а я займу позицию лидера команды.
— Мэри сама выбирает лидеров.
— Мэри выберет меня, — сказал Дмитрий уверенно. — А когда она это сделает, ты поддержишь мою кандидатуру и будешь соблюдать субординацию. — Дмитрий улыбнулся: — Как в старые, добрые времена.
— А если нет?
— Тогда я расскажу Мэри, как ты находишь этих «новичков».
Отвернувшись, Джилл скорчила злобную гримасу:
— Ладно. Но не надейся, что я буду выполнять твои приказы.
Дмитрий знал, что девушка, как трусливая змея, лишь показывает зубы. Укусить его она не могла. Он развернулся и оставил Джилл истекать ядом. Ему нужно было вернуться к Мэри, так как она намеревалась прочитать короткую ознакомительную лекцию, описывающую положение дел в Чикаго.
Сначала Мэри держалась с Дмитрием настороженно, но вскоре молодой человек почувствовал, что ей очень хочется выговориться, причем перед кем-нибудь новым, способным проявить сочувствие к ее планам. Он слушал и, очевидно, находил чрезвычайно захватывающим все, что она говорила. Вероятно, Мэри поняла это, так как через некоторое время раскрылась и стала делиться с Дмитрием планами, касавшимися земель за пределами Чикаго. Мэри, привыкшая контролировать свои чувства, нашла в Дмитрии благодарного слушателя, с которым не нужно было сдерживаться. Вскоре она дошла до самого сокровенного.
— Иногда приятно рассказать об этом кому-нибудь, — сказала она. — Но не всякому, а лишь человеку, с которым можно поговорить по душам.
Дмитрий окинул взглядом штаб-квартиру Мэри. Здесь было очень чисто. Стены были увешаны произведениями искусства, повсюду красивая мебель. Эту коллекцию, без сомнения, собрала сама Мэри. Место было таким же элегантным и утонченным, как его хозяйка. Изрядную часть помещения занимала библиотека, в которой были не только книги, написанные Мэри. Мэри собирала литературу, попавшую в Страну из мира живых. Одна из книг лежала на красном кресле. Дмитрий взял книгу в руки и прочитал название: «История проектирования и строительства гражданских объектов». На странице, попавшейся Дмитрию на глаза, был изображен подвесной мост в процессе строительства.
— Увлекаешься этим? — спросил он.
Мэри взяла книгу из его рук и положила на место.
— В каждой книге можно найти что-то интересное, — сказала она. — А тот, кто много знает, имеет возможность воспользоваться знаниями в критический момент.
Мэри жестом предложила Дмитрию присесть. Он принял приглашение и удобно устроился на бархатном диване, вытянув ноги. Мэри села напротив.
— Теперь, если ты не против, я хотела бы узнать кое-какие подробности твоих путешествий.
— Что именно тебя интересует?
— Твой друг Лось упомянул о том, что вам приходилось пересекаться с Элли Отверженной. Я хотела бы узнать подробности вашей встречи.
— Об Элли беспокоиться не стоит, — сказал Дмитрий. — Когда я видел ее последний раз, она шла домой. А когда призрак, обладающий способностью вселяться в живых, попадает домой, это дело серьезное. О твоем существовании она вспомнит в последнюю очередь. Поверь мне, она не представляет угрозы для тебя.
Мэри пожала плечами. Последняя фраза расстроила ее.
— Я разве сказала, что ожидаю угрозы с ее стороны?
— Нет, — признался Дмитрий. — Но она дружит с Шоколадным людоедом. А он твой враг, верно?
Мэри подалась вперед, выдавая слишком уж горячий интерес к этому вопросу.
— Она что-нибудь о нем рассказывала? Что?
Дмитрий пожал плечами:
— Немного. Почти ничего. Она не видела его несколько лет. Кажется, они расстались тогда, на пристани, и больше не встречались. Если я правильно понимаю, ты тоже там была.
— Надеюсь, ты понимаешь, что Шоколадного людоеда следует остановить?
— В каком смысле?
— Во всяком смысле! Он должен понести справедливое наказание!
— А ты, — спросил Дмитрий, — должна стать судьей?
Следом он привел на память цитату из книги Мэри.
— «В стране, где отсутствует закон, мы сами должны стать светочами истины и вершить правосудие обличительной силой собственных душ». Значит, ты сама должна судить его.
— Я стала свидетельницей тому, насколько жестокие поступки он может совершать, — сказала Мэри. — Он отправил к свету, горящему в конце тоннеля, сотни беспомощных детей. Он бы и нас туда
