Макамы

Что касается стиха, в котором первое полустишие ранит, второе же исцеляет, то пример этого — слова поэта:

К нему я бросился с машрафийским своим мечом[104],
Как тот, кто хочет руку мира ему подать.

А что касается стиха, который не так опасен, как угрожает, то пример его — слова Амра ибн Кулсума[105]:

С мечами мы накинулись друг на друга,
Как будто мечи — игрушки в руках мальчишек.

Что касается стиха, в котором песка больше, чем в пустыне, то пример этого — слова Зу-р- Руммы:

Бежал мой конь по песку, по раскаленным камням,
В смущенье солнце над ним и недвижим небосвод.

А что касается стиха, который рот щербатый напоминает или зазубренную пилу заменяет, то это слова ал-Аша:

Я в винной лавке засел с соседом славным с утра,
Сосед сосуды с вином опустошает до дна.

Что же касается стиха, начало которого радует, а конец огорчает, это — как слова Имруулкайса[106]:

Послушлив конь, и силен, и роста огромного,
Как будто потоком сверху сброшенная скала.

Что же касается стиха, в котором скрытое пощечиной награждает, а то, что снаружи, — удивляет, то это подобно словам сказавшего:

Я ее корил, она заплакала, говоря:
«Да спасет тебя Бог от моих упреков навсегда!»

Что касается стиха, в котором ты сомневаешься, пока до конца его не добираешься, то это как стих Тарафы[107]:

Увидев печаль мою, друзья остановятся
И скажут: «Будь стоек! Брось заботы тяжелые!» —

потому что слушатель может подумать, что ты декламируешь слова Имруулкайса.

А что касается стиха, до которого нельзя дотронуться, то он подобен словам ал-Хубзурузи[108]:

Рассеялись тучи ссоры, вышла любви луна,
Свет мира затеплился во мраке разладицы, —

или словам Абу Нуваса:

Насим[109] ароматный в водяном одеянии —
Как памятник свету на подставке из воздуха.

Что касается стиха, в котором полустишия могут местами меняться, это слова Хассана[110]:

Белолицые, благородные, родовитые,