поколениями твоих несчастных предшественниц. Ты хочешь нравиться. И мужчины чувствуют это. Хоть тебя и не назовешь прекрасной, но ты становишься для них все более привлекательной и желанной. Грудь высокая, бедра крутые. Рот немного великоват, но носик — точеный. Когда же ты смеешься, Сейида, твое лицо становится удивительно красивым.
Было уже за полдень, жара спадала, тени домов и деревьев стали длиннее и могли укрыть от безжалостных солнечных лучей. Подул легкий ветерок. Сейида сняла тесный шерстяной жилет, который Умм Аббас напяливала на нее, чтобы скрыть высокую грудь («Надевай, не то простудишься, и сидеть с тобой будет некому!»), взяла небольшую миску, зажала в другой руке хозяйские деньги и пошла к бакалейщику Абдель Муаты купить масла. По дороге она потолкалась возле тележек с огурцами и смоквами, приценилась и двинулась дальше. В лавке девушка подошла к мраморному прилавку и, ни слова не говоря, пристально посмотрела на хозяина, который отвешивал чечевицу. Бакалейщик вздрогнул, словно она его окликнула, и тут же повернулся к ней.
— Что прикажешь, красавица?
— Фунт масла.
Он предупредительно взял у нее миску, быстро наполнил и поставил на весы. Масла оказалось больше, чем на фунт, но лавочник не обратил на это внимания. С деньгами он тоже обошелся небрежно — смахнул, не считая, и вновь уставился на Сейиду.
— Угости конфеткой, — шутливо попросила она.
— Как тебе отказать, обольстительница! — пропел бакалейщик.
— Тогда дай две, — засмеялась Сейида.
— Хоть две сотни! — ответил тот и протянул целую горсть.
Сейида перешла улицу эс-Садд и направилась было домой, но ее задержало зрелище шумной процессии, которая приближалась со стороны квартала Сиди ат-Тыйби. Во главе процессии выступал шейх Ахмад, размахивая белым деревянным мечом. Шедшие следом мальчишки дружно скандировали: «Слава Аллаху!» Сейида остановилась поглазеть. Прежде она бы и сама к ним присоединилась, но теперь неудобно — она уже взрослая.
Сейида засмотрелась на зеленый кафтан и красную чалму шейха и не успела отойти, когда сам Ахмад, а за ним и мальчишки бросились бежать, сметая все на своем пути. Кто-то сильно толкнул замешкавшуюся Сейиду, она упала и выронила миску. Масло вылилось и смешалось с пылью. О, черный день! Целый фунт масла пропал!
Как же возвращаться к хозяйке? На этот раз не отделаешься обычной взбучкой — Умм Аббас обрадуется поводу расправиться с ней и исцарапает ей все лицо. Как быть? Спасти ее может лишь новый фунт масла, но на что его купить? Попросить у Аббаса? Если он выручит ее, Сейида готова быть с ним поласковее. Но как незаметно вернуться домой. Пожалуй, лучше попросить сбегать за Аббасом кого-нибудь из знакомых ребят, хотя бы сына прачечника Дукдука. Что же ты медлишь, Сейида? Ты и так задержалась, и теперь нельзя терять ни минуты! Конечно, Дукдук и его отец Халиль очень удивятся и заподозрят, что ее и Аббаса связывают какие-то дела, которые они хотят скрыть от домашних. Пусть думают что хотят, другого выхода нет. Пусть поухмыляются, позубоскалят, даже пусть ущипнут — руки-то у обоих длинные. Лишь бы не отказали. Вот только дома ли Аббас и есть ли у него сейчас деньги?
Халиль собирался гладить, он уже разложил на столе рубашку и прыскал на нее водой. Увидев Сейиду, он тут же оставил свое занятие и рассыпался в любезностях:
— Ай, кто к нам идет! Добро пожаловать.
— Где Дукдук? — не теряя времени, спросила Сейида.
— Пошел относить белье.
— А когда вернется?
— Скоро. Зачем он тебе?
— Я хотела попросить его сбегать к нам домой.
— Зачем?
— Позвать Аббаса. Он мне нужен по очень важному делу.
— Что ж ты сама не сбегаешь?
— Не хочу, чтобы его мать меня видела.
— Ай, как загадочно! — протянул Халиль. — Вот бы узнать ваши секреты!
Разговор грозил затянуться, и рассерженная Сейида собралась уходить. Но Халиль метнулся следом.
— А не могу ли я быть тебе полезным? Или только султан Аббас?
— Можешь дать взаймы пять пиастров? — выпалила Сейида.
— Целых пять? Зачем тебе?
— Да или нет?! — крикнула она, разозлившись.
— Сначала скажи зачем.
Девушка тяжело вздохнула.
— Куплю масла, чтобы отнести хозяйке.
— Пролила?
— Ага.
— Какая неприятность!
— Так есть у тебя пять пиастров? — раздраженно повторила Сейида.
Халиль вытянул шею и заговорщически произнес:
— Найдется, конечно, но… чем отдавать будешь?
— Отдам с божьей помощью.
— Ну а как не поможет?
— Ты скажешь по-человечески?!
— Э-э, нет, сначала ты скажи…
— Что?!
— Чем заплатишь?
— Заплачу, не бойся.
— Когда?
— Хоть сейчас.
— Смеешься?
— И не думаю.
— Значит, ты серьезно?
— Конечно.
— Прямо сейчас?
— А что нам мешает?
— Вроде бы ничего.
— Никто не увидит?
— Тут есть местечко — за сундуком для белья.
И все-таки Сейиде не верилось, что Халиль способен заводить шашни с ровесницей своего сына. Он просто шутит.
— Хорошо, давай деньги!
Халиль хитро улыбнулся и еще больше вытянул шею.
— Пять пиастров?
— Я же тебе все объяснила.
— Не много ли, Сейида?
— Согласен ты или нет? — закричала девушка.
— Слишком дорого, злюка!
Конечно же, он смеется! Сейида решительно повернулась и вышла. Куда теперь? Надо что-то предпринимать. И немедленно. Вряд ли стоит искать посыльных к Аббасу. Ну, найдет она кого-нибудь, а его нет дома или он без денег. А может, пойти и во всем признаться? Довериться милосердию хозяйки? Ни за что на свете! Уж лучше сбежать куда глаза глядят!
