Меня умиляла его забота, очень приятное было чувство.
— Ветер поднялся, чувствуешь?
— Я чувствую, это теплый ветер.
— Хорошо, скажешь, когда замерзнешь.
— Ладно, скажу.
— Я тебя сразу укрою.
— Хорошо, ты меня сразу укроешь.
Мои глаза потихоньку привыкли к темноте, и я увидела, что на пляже кипит жизнь. Вдоль берега на одеялах и пляжных ковриках сидели люди. Это были маленькие людские оазисы, маленькие миры, которые люди создали сами себе в этот вечер на берегу общего океана.
— А мы тут не одни, — сказала я.
— Да, планета густо заселена, — сказал Брендан Файлер.
Мы рассмеялись.
— Я взял нам сандвичи и картошку фри. Вот еще напитки.
Он вытащил все из дорожной коробки.
— Теперь это настоящий пикник, — улыбнулась я.
Океан темнел передо мной. Фонари остались позади, вдоль домов, а темная вода освещалась звездами и половинкой луны.
Легкий плеск волн щекотал чувства. Хотелось сорвать с себя одежду, пластмассовую штуку с ноги и осторожно войти в прохладную вечернюю воду.
Но я была дисциплинированной пациенткой, моя нога была сломана в нескольких местах, я не могла рисковать и слушалась врачей. Я осторожно ходила по дому на костылях, но выходить на улицу, обняв их, пока не решалась и ногу не нагружала.
— Ты будешь купаться? — спросила я Брендана.
— Без тебя не буду.
— Боюсь, я только в следующем году смогу. А ты искупайся, утешусь радостью за тебя.
— Но мне сейчас и так хорошо.
Он сел рядом и протянул мне сандвич. Умопомрачительный океанский теплый ветер обдувал мое лицо.
— Расскажи мне о Маркусе, — сказал Брендан Файлер.
— Он просто друг, — сказала я. — Я не могу выгнать его из своей жизни, даже если он и дальше будет так вредить. Бабушка Аманда и тетя Бетси расстроятся.
— А еще? — сказал он.
— Мы вместе выросли, и он подумал, что наше будущее — вопрос решенный.
— А что думаешь ты?
— А я думаю, что человек, который должен быть рядом, должен обжигать своим присутствием.
Брендан помолчал и сказал:
— Вопросов больше нет.
— Вообще?
Он рассмеялся.
— Нет, только насчет нашего импульсивного друга.
Я тоже улыбнулась.
Брендан полусидел рядом, опираясь на согнутую в локте руку, мы с ним в темноте вытаскивали из упаковки картошку фри.
— Тихо так, спокойно, — сказал он.
— Очень спокойно, — сказала я.
Некоторые люди плавали недалеко от нас. Другие люди на берегу ждали их с волнением. Все-таки вода была уже прохладная, и вечером было темно. Да и просто потому, что в этом мире нельзя жить, пустив все на самотек. В этом мире всегда нужно за кого-нибудь волноваться.
— О чем ты мечтаешь? — спросил Брендан.
Я задумалась.
— О многом, — сказала я.
— Например?
— Я хочу нащупать свои чувства, чтобы точно знать, чего я хочу.
— Как это?
— Ну например, все говорят, что я должна учиться дальше.
— В общем-то они правы, — сказал он.
— А я не понимаю, зачем я должна учиться дальше, если я уже сейчас знаю, как сделать свою жизнь интересной.
— И как сделать ее интересной?
— Я хочу быть ассистентом режиссера.
— Я слышал, ты хочешь быть журналистом.
— Это — на поверхности. А внутри я чувствую другое. Обожаю кино. Режиссеры творят иную реальность, в их руках весь мир.
— Почему же ты не можешь стать ассистентом режиссера?
Я вздохнула.
— Потому что это расстроит бабушку Аманду и тетю Бетси.
— Почему это их расстроит?
— Потому что они считают, что это несерьезная профессия и что в ней все зависит от случайностей.
— В профессии журналиста тоже многое зависит от случайностей.
— Все равно в профессии журналиста больше стабильности.
— Даже в моей профессии все нестабильно, — сказал Брендан.
— А еще они считают, что в жизни все должно быть так, как надо, а не так, как хочется.
— И ты никак не можешь их расстраивать?
— Их смысл жизни во мне. Я должна хоть как-то соответствовать их ожиданиям.
— А если поговорить с ними?
— Они сделают вид, что глухи и немы, я уже пробовала.
Мы рассмеялись.
— Что же делать? — сказал Брендан.
— Думаю, время все расставит по своим местам, — сказала я.
— А если будет поздно и ты станешь тем, кем не хочешь быть? — лукаво спросил он.
— Ну что ты, — улыбнулась я, — поздно в этой жизни не бывает никогда, это я уже точно знаю. В этой жизни все приходит вовремя. Кстати, мы взяли салфетки?
— О да, вот, конечно, взяли.
— Вот видишь как вовремя.
Мы вытерли руки салфетками.
— Могу поделиться своей подушкой, — улыбнулась я.
Мы с ним легли на подушку. Над нами было темное небо, полное огромных звезд, которые величественно наблюдали за нами.
Брендан все-таки взял плед и укутал меня.
— С тобой хорошо, — сказала я.
— Почему? — сказал он.
— С тобой можно разговаривать. И с тобой можно молчать. Это здорово.
Он улыбнулся в темноте.
— А как на тебя действуют мои прикосновения?
Я покраснела.
— Еще не поняла, — тихо сказала я.
Тогда он сделал так, как я потом очень полюбила. Он легко взял пальцем мой подбородок, мягко
