- Нужно зайти поблагодарить твоего учителя. Моя теща поправляется, - говорит Петр.
- Мы скоро уходим отсюда.
- Когда?
- На днях.
- Тогда я приду сегодня.
Петр опять меняет курс, и треск натянувшегося паруса заглушает его слова. Водная гладь вновь уподобляется качелям.
- Что ты сказал? - переспрашивает Иоанн, уже не показывая своего испуга.
- Приду сегодня.
- Зачем?
- Отблагодарить Иисуса.
- Он не примет плату, - уверенно заявляет юноша.
- Почему?
- Ему не нужны деньги.
- Всем нужны деньги.
- А ему не нужны!
Петр сомнительно смотрит на Иоанна и говорит:
- Я что-нибудь придумаю. Он любит рыбу?
- Не очень.
- А вино?
- Не очень.
- А что он любит?
Иоанн впервые задумывается о том, что же любит учитель. И пожимает плечами. Он, действительно, очень мало знает об Иисусе и его пристрастиях, о том, как он прожил многие годы в языческих странах и чем увлекался там. Может, он и любит что-то, но юноше это неведомо.
- Подари ему сандалии.
- Он любит сандалии?
- Да нет же! Просто у него они совсем старые, - поясняет он.
- Сандалии? Хорошо. Бросим здесь, Андрей?
Тот кивает головой, и Петр спускает парус. Братья начинают лов. Иоанн помогает им сбросить сеть. Их лодка стоит почти посреди Галилейского озера. Он осматривается вокруг и видит повсюду воду. Воду и небо. И ни крошки земли, будто всемирный потоп поглотил ее. А небо такое чистое, что там даже ангелам негде спрятаться. Господи, спасибо тебе за этот мир!
Через час они возвращаются с хорошим уловом.
- У тебя легкая рука, - уважительно замечает Петр.
Иоанн в этом не сомневается: Бог любит его. В дом таможенника он приносит десяток отборных рыбин и гордо вручает их мытарю, будто сам поймал.
- Отличные образцы, - восхищается Матфей. - На базаре с тебя возьмут за них денариев пять. Мы с Марией их вычистим, половину нафаршируем и зажарим, а другую половину закоптим. Ты пробовал рыбу с медом?
- Нет.
- Тебе понравится.
Он идет в дом и зовет Марию, чтобы вместе с ней заняться рыбой на заднем дворе. Он верен своему обещанию: научить ее кулинарному мастерству. Все эти дни она помогает ему на кухне, прислуживает за столом. Между ними установились дружеские отношения, и робеет она теперь лишь перед Иисусом. Матфей уверен, что и это пройдет.
- Возьми это и это, - указывает он ей на кухне, - и ступай за мной. Сегодня я научу тебя обращаться с рыбой.
При виде Иисуса, сидящего под акацией, она теряет улыбку, меняет свой легкий шаг, будто споткнулась о его взгляд, и неуверенно кланяется. Иисус холодно кивает ей в ответ. Мария спешит за мытарем, чтобы скрыться на заднем дворе.
- Почему ты дичишься учителя? - ласково спрашивает ее Матфей, от которого не ускользнуло ее смятение. - Поверь, он добрый человек.
- Я знаю,- шепчет Мария.
- Тогда почему ты его боишься?
- Я не боюсь.
- Я видел твое лицо. Ты будто ангела узрела.
- Так и есть.
- Он держится сурово, но тебя не обидит. Учитель - очень мудрый человек. Слышала бы ты его речи о Святом Духе. Он учит свободе. Вот и будь свободнее.
- Я постараюсь.
- Ты его еще полюбишь, как я полюбил его. Он не ровня нашим книжникам и фарисеям. Ставь блюдо сюда. Ах, какая хорошая рыба! Молодец, Иоанн! Хочешь принять участие в нашем вечере, Мария?
До сих пор Мария ела отдельно в своей комнате или на кухне, лишь подавая мужчинам на стол и тут же исчезая, как принято в Иудее. Но в греко-римском мире так ведут себя только служанки. Матфей намерен воспитать свою будущую жену для свободного общества. Он увезет ее в Декаполис, в город Гадару, где живет его мать и греческая родня. Там их никто не сочтет изгоями. Были бы деньги, а деньги у Матфея есть. Большую часть их он хранит как раз у матери.
- Уверен, никто не станет возражать, если ты сядешь с нами за стол.
- Нет, Матфей. Пожалуйста, не заставляй меня сидеть с мужчинами за столом.
- Почему? - нарочно сердится он, хотя ее скромность ему очень нравится.
- Не знаю, - она пожимает своими обнаженными красивыми плечами.
У Матфея сохнет в горле.
- Будь смелее, - учит он, покашливая от сухости, - тебе не в чем себя винить.
- Ты очень добр.
- Я сборщик податей. Мне нельзя быть добрым. Полей мне воды сюда, на рыбу. Вымоем внутри, и будем чистить. Умеешь? От хвоста к голове.
Он берет нож и показывает ей, как счищать чешую. У Марии не получается так ловко, и пока она чистит одну, Матфей расправляется со всеми остальными. Серебристые струи летят как искры из-под его ножа, будто он точит лезвие о рыбу. Несколько этих серебристых конфетти прилипают к рукам и плечам Марии. Омыв руки, Матфей нежно снимает их с ее смуглого тела, ощущая пальцами его легкую дрожь. Им весело. Он берет поднос с рыбой и, пропустив Марию вперед, следует за ее покачивающимися бедрами. Но во дворе она опять становится скованной, плавное движение бедер сбивается с ритма, а затем ускоряется. Мария быстро проходит в дом, даже не взглянув на сидящих мужчин под деревом шиттим.
Матфей воздерживается от новых замечаний. Вместо этого он учит женщину фаршировать рыбу. Но она становится невнимательной, думая о чем-то своем. Он ее не винит, вдохновляясь собственным творчеством. Руки его профессионально бегают по столу, режут, мнут, льют, вкладывают.
Стук в ворота отрывает его от любимого занятия. Он омывает руки, улыбается Марии и выходит из дому. За воротами переминается Петр с холщовым свертком в руке.
- Добро пожаловать, - встречает его мытарь.
Он рад видеть Петра. Добродушный рыбак, сложенный как атлет, изображаемый на дорогих эллинских амфорах, всегда ему нравился.
- Наверное, ты хочешь видеть Иисуса? Проходи и садись. Поужинаешь с нами.
Рыбак мнет свой сверток и проходит к ложу. Все же дом мытаря стесняет его. Да и суровый, немногословный врач, каким он запомнил Иисуса, не кажется ему своим человеком. А если вспомнить его выступление в синагоге и то, что говорил о нем Иоанн, то и вовсе …
Иоанн призывно ему улыбается, но Петр не знает, с чего начать. Он садится на край ложе и кладет сверток рядом.
Иисус приходит ему на помощь.
