вы зачинщик, вы против нас кампанию ведете… у меня доказательства имеются.
Долговязый шагнул ближе к Дмитрию Павловичу, а у того лицо побледнело, глаза недобро сузились, и крепко сами сжались кулаки.
— Ох, смотри, Валя, даст тебе сейчас леща товарищ ученый, — издеваясь, предостерег долговязого кто-то из ребят, — такого леща даст — сразу побежишь пенсию оформлять.
Старший из мальчиков, тоже высокий, веснушчатый, решительно встал рядом с Дмитрием Павловичем.
— А ну тронь!.. Мы тебя так подремонтируем — ни один профессор лечить потом не возьмется.
Мальчуганы, очень воинственно настроенные, густо обступили Дмитрия Павловича.
— Вот бы нагишат этих на сельхозвыставку в таком виде… — проговорил один.
— Сказал! — возразил другой. — Да их туда ещё и не пустят без намордников.
Опять дружно хохочут веселые ребятки.
— Ну, смотрите… — кипятился голый Валя. — За такое хулиганство никто по головке не погладит.
— Да какое же хулиганство! — простонал сзади коротенький, — это форменный бандитизм.
— Ишь, — заметил опять один из ремесленников, — законы знает.
— А не знает он, сколько ему за глушение рыбы по закону полагается? — спросил другой.
— Нет, вы, ребята, гляньте! — издевается третий. — Культура: ничего, что ногами светит, зато при галстуке. Не то что мы, сиволапые.
— Последний фасон, — начал снова первый из ребят, — без брюк, без…
— Оставьте их, мальчики, — опять вступился за «первобытных» археолог.
— Вот что, гражданин, — процедил сквозь зубы длинный, обращаясь к Дмитрию Павловичу. — Я вас не знаю и знать не желаю. Я представитель власти. Понятно? Я требую…
Он так и не успел досказать, чего требует. Заметив подошедших сверху ещё двух экскурсантов, он сразу смяк и опустил голову.
— Меня товарищ Снежков, видимо, знает? — спросил один из подошедших.
— Да и со мной он уже знаком немного, Степан Иванович, — договорил за глушителя археолог. — Беседовали мы с ним несколько дней тому назад, и, по правде сказать, довольно крупно беседовали. Они рыбы тоже, как сегодня, набили и с добычей на велосипедах домой возвращались. Я их догнал, спросил, кто такие. Так этот гражданин любезно посоветовал мне ехать своей дорогой и не совать нос не в свои дела.
— Ошибаетесь вы, товарищ Снежков. Это общие наши дела. И товарища археолога они касаются и паренька того бравого, что привел вас сюда, как бычков на веревочке.
— В толк не возьму, — залепетал снова коротенький в сорочке, — в воду меня кидали, водой обливали, дрянью какой-то глаза чуть не выбили… И я же виноват? Но ведь существует на все определенный порядок.
Все опять засмеялись.
— Видите ли, — спокойно пояснил Степан Иванович, — не всегда жизнь послушно укладывается в приготовленные для нее формочки. Конечно, глаже бы получилось, если бы сперва ордер на ваш арест выписали, потом культурненько бы арестовали. Но что поделаешь — не так вышло. Во всяком случае, если кто-либо совершает преступление — долг всякого советского гражданина помочь задержать преступника. Так, товарищ Снежков?
Снежков молчал.
— Паренек, что привел вас сюда, как бычков на веревочке, тоже советский гражданин, хоть и помоложе нас с вами. Других средств задержать вас у него не было… Он действовал, как подсказали ему смекалка и совесть. И, надо сказать, хорошо действовал. А у вас, товарищ дорожный мастер, позволительно спросить: давно вы казенный тол в воду бросать начали?
— Экономия у меня образовалась, — неуверенно пролепетал дорожный мастер. — Это не в ущерб производству, ей-богу…
С площадки кубарем скатился Игорек. Ещё бледный, возбужденный.
— Одежду их я деду отдал… на хранение…
Степан Иванович засмеялся:
— Хорошо выбрал. Это, брат, надежный хранитель.
— Дмитрий Павлович, — продолжал Игорь, и лицо его из бледного вдруг сделалось пунцовым. Даже уши ярко заалели. — Дмитрий Павлович, это они печку развалили и горшки побили… Честное слово! Вот этот. — Мальчик показал пальцем на длинного. — Я не давал… да разве я мог один?… Мне ещё и попало от них…
Дмитрий Павлович удивленно и обрадованно присвистнул.
— Слышите, Степан Иванович, что они ещё натворили?…
— Здорово!
— Мы выпивши были, — ещё ниже опустил голову Валя.
— Значит, привлекать надо по двум статьям?… Так, кажется, звучит по-вашему?
Молчат браконьеры-хищники. Да и говорить нечего: всё ясно.
