каких людей она живет!»
Он прополз мимо вентиляционной решетки и снова углубился в узкий темный коридор.
— Что там за шорох? — Один из парней поднял голову к потолку. — Крысы, что ли?
— Крысы, крысы! — отозвался горбун. — Надо будет яду посыпать…
Седрик затих на мгновение, потом снова пополз. Внезапно воздух в трубе стал свежее, запах мокрыми листьями и недавним дождем. Седрик оживился, прибавил скорость и через несколько минут оказался перед новой решеткой. На этот раз за ней был виден окружающий особняк запущенный сад.
Седрик достал из кармана свою самодельную отвертку, отвинтил решетку, спрыгнул в сад и с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух, пронизанный запахом осени, свежести и тревоги.
— Представляешь, как здорово, — тарахтела Лада, — ты тогда ушла с этим голландцем… тьфу, бельгийцем, а мы с Танькой еще оставались, и тут я случайно услышала, как один перец разговаривал по мобильнику… ну, не совсем случайно, я к нему подсела, хотела познакомиться… крутой такой перец, он на меня и не взглянул… Так вот он разговаривал про этот клуб… и сказал какому-то своему приятелю сегодняшний пароль на проход сюда. А здесь так круто — просто отпад! Я сюда давно хотела попасть, но все не получалось, а тут этот фрик назвал пароль, представляешь? Ну мы с Танькой сюда и ломанулись. Сказали пароль на входе… знаешь, какой пароль? Померанский шпиц! Это такие собачки есть прикольные… одна девчонка у Василисы такую завела, просто отпад! Та девчонка рыжая, и собачка такая рыженькая… как апельсин. Просто класс! В общем, сказали мы пароль, нас и пропустили. А здесь так круто, прикинь! Вон, смотри, Машка Малиновская! А с ней этот… ну как его… у которого нефть… или алюминий… Завтра девчонкам расскажу!
Ладкин голос бил прямо в Катины барабанные перепонки, мучительно разрастался. Перед ее глазами мелькали разноцветные пятна, клуб плыл, словно она ехала на карусели.
— Скверно ты выглядишь, подруга! — проговорила Татьяна, в упор разглядывая Катю. — Может, поедем домой, поспишь малость?
— Да ты что, Танька, тут так весело… — заныла Лада. — Побудем еще часок… мы сюда с таким трудом попали…
Однако Татьяна взглянула на нее так сурово, что Лада моментально прикусила язык.
Катя вспомнила грязную лестницу, жуткую запущенную квартирку с картонными стенами, скандальных соседей… и кивнула: сейчас она была согласно ехать куда угодно, в любую трущобу, только бы закончился непрерывный кошмар последних суток, только бы закрыть дверь, лечь на какую-нибудь кровать, укрыться с головой одеялом, свернуться калачиком и забыться хотя бы на несколько часов…
Она вспомнила свернувшуюся калачиком мертвую Лидку Дроздову, и ее снова забила крупная дрожь.
Татьяна озабоченно взглянула на нее, обхватила за плечи и повела к выходу. Катя благодарно прижалась к ней — сейчас ей больше всего нужен был кто-то, кто вот так заботливо обнимет, кто-то, кто знает, куда идти и что делать… кто-то, кто возьмет на себя все ее заботы, все несчастья… ей нужна была старшая сестра, которой у нее никогда не было…
Обиженная Лада плелась следом, с явной неохотой покидая этот вечно длящийся праздник. Она завистливо оглядывалась на бездумно веселящихся людей, которые никуда не торопились, которые переезжали из клуба в клуб, с вечеринки на вечеринку, беспокоясь только о том, чтобы достать очередную «проходку», подслушать очередной пароль…
Девушки вышли в коридор.
Навстречу им попалась припозднившаяся парочка девиц — поправляя волосы, они торопились присоединиться к празднику. Оживленно переговариваясь, они скрылись в зале.
Вдруг из-за поворота коридора выскользнул, прихрамывая, невысокий худощавый мужчина средних лет. Впалые скулы, изрезанное шрамами лицо, маленькие цепкие глаза, осторожные движения опасного хищника.
Катя охнула, узнав Резаного — своего злого гения, подручного здешнего хозяина, безжалостного убийцу, который преследовал ее последние сутки…
Резаный торопливо шел по коридору, настороженно оглядываясь. На ковровом покрытии за ним оставался едва заметный кровавый след. Он по-прежнему был похож на хищника, но хищника, уходящего от погони, хищника раненого и оттого еще более опасного.
Увидев спешащих к выходу девушек, он оживился.
Шагнув им навстречу, выхватил нож, левой рукой схватил Катю за плечо, притянул ее к себе, приставил нож к ее шее.
— Ну, красавица, вовремя ты мне подвернулась! — процедил он своим тягучим, гнусавым голосом. — Очень вовремя! Теперь мне отсюда легко выйти будет… с такой страховкой, как ты…
Из-за угла выбежал еще один человек — крепкий молодой парень, которого Катя видела в особняке дяди Васи. Он держал в руке пистолет и, увидев Резаного, навел на него ствол.
— А ну, сявка, брось пушку! — рявкнул Резаный, резко развернув Катю так, чтобы она прикрыла его от выстрела. — Только дернись — и я прирежу девку!
Парень колебался. Видимо, у него не было инструкций на такой случай, а Катю он видел со своим шефом и знал, что их связывают особые отношения…
— Я сказал — брось пушку! Выпустишь меня отсюда — тогда я ее отпущу, иначе ей конец!
Он слегка надавил на рукоятку ножа. Катя почувствовала, как острый кончик лезвия вонзился в кожу, и тонкая струйка крови потекла за воротник свитера.
— Брось пушку! — повторил Резаный. — Если я ее убью — Свояк с тебя голову снимет!
Парень с пистолетом какое-то время еще колебался, но наконец принял решение и медленно, осторожно положил оружие на пол.
— Вот так-то, сявка! — Резаный усмехнулся и медленно двигался к выходу.
На Катю навалилось бесконечное отчаяние.
Ее несчастья никогда не кончатся. Когда ей кажется, что самое страшное позади, что скоро наступит рассвет или хотя бы короткая передышка — судьба преподносит ей новый ужасный сюрприз…
Для всех этих резаных, серых, рафинадов она не человек со своей жизнью, со своей судьбой, не Катя Неверова, а всего лишь разменная монета, пешка в их игре! И даже, как выяснилось, для дяди Васи, которому она так верила…
— Подгони к крыльцу машину! — распорядился Резаный. — И шевелись, а то я ее прирежу!
Парень медленно двинулся к выходу.
Резаный, не выпуская Катю, сделал несколько шагов к тому месту, где лежал брошенный пистолет. Он не сводил настороженного взгляда со своего противника и поэтому не так внимательно следил за всеми остальными. Впрочем, от них он не ожидал никакой опасности.
Медленно наклонившись, он протянул руку за оружием.
При этом нож на какое-то мгновение отстранился от Катиной шеи.
И в ту же секунду раздался резкий гортанный вы—крик, и за спиной Резаного мелькнул гибкий силуэт. Это Татьяна, сделав огромный прыжок, подлетела к согнувшемуся бандиту и нанесла ему резкий удар ногой в голову. Резаный охнул и отлетел к стене, выронив нож. Татьяна снова подскочила к нему и еще дважды ударила ногой — в челюсть и в живот. Бандит вытянулся и затих, потеряв сознание.
Молодой парень из команды Свояка, увидев такой поворот событий, развернулся и подбежал к Кате. Однако он не успел ничего сказать или сделать, потому что Лада, стоявшая чуть в стороне, неожиданно ударила его по голове своей сумочкой. Парень охнул, покачнулся и рухнул без чувств рядом с Резаным.
— Ничего себе! — удивленно проговорила Татьяна, повернувшись к подруге. — Здорово ты его приложила! Что у тебя там — кирпич?
— Да нет… — Лада открыла сумочку и продемонстрировала ее содержимое. Там оказалась плоская бутылка виски «Джонни Уокер». — Как-то нечаянно прихватила на той вечеринке, куда нас привела Василиса… думала — пригодится…
— Ну ты даешь! Вот и пригодилось! — Татьяна повернулась к Кате. — Так или иначе, нам нужно как можно быстрее отсюда сваливать, пока не набежали еще какие-нибудь твои «друзья»… да и эти двое, я думаю, недолго проваляются!
Девушки вышли на улицу.
