он и погиб, утонул во время купания...
– Боже мой, – ахнула Маша, – так значит...
– Он прекрасно плавал, – сдавленным голосом сказала Вероника, – он вырос на море...
Врач сказал, что у него не выдержало сердце от холодной воды...
Маша и Старыгин переглянулись – какая может быть холодная вода в Средиземном море в начале сентября? Они бы на Балтике поплавали, тогда и говорили!
– Буквально на следующий день кто-то влез в нашу квартиру в Риме на via Bassina и перерыл все бумаги в кабинете мужа.
– Что они искали?
– Именно это спрашивала меня полиция, потому что в университете его кабинет тоже оказался вскрыт и там тоже искали.
– Они нашли?
– Понятия не имею! – Вероника пожала плечами. – Думаю, что нет! Если бы нашли, убили бы и меня! Я же честно пожимала плечами и говорила полиции, что ничего не знаю, муж не обсуждал со мной свою научную деятельность.
В конце концов полиция решила, что к нам залезал простой вор, которого кто-то спугнул, отчего он и не успел взять столовое серебро и кое-какие мои золотые безделушки. Через некоторое время я продала квартиру в Риме и поселилась здесь, на вилле.
– Значит, вы ничем не можете нам помочь?
Никак не прольете свет на это запутанное дело?
– Кое-что у меня для вас есть, – Вероника встала, – я сейчас принесу.
Она вышла. Старыгин проводил ее долгим взглядом и повернулся к Маше.
– Это правда, что ваш дед из рода Бодуэн де Куртенэ?
– Ну да, это его настоящая фамилия, – раздраженно ответила Маша, – много лет назад он поменял ее на фамилию жены – Магницкая. Решил, что так ему будет спокойнее жить и работать.
– Значит, вы тоже на самом деле – Бодуэн де...
– Ну да, да! – Маша встала, с грохотом отодвинув стул. – Если я родная внучка своего деда, стало быть, я тоже! Только что это мне дает?
Думаете, где-то со времен Крестовых походов запрятано фамильное сокровище, которое лежит где- нибудь в старом замке и ждет, что я приду и возьму его?
– Я ни о чем не думаю. То есть я думаю, но не об этом. Теперь я понял, что имели в виду эти люди там, в подземелье, говоря, что вы – из царского рода. Они пытались похитить вас...
– Для чего? Зачем я им нужна? – взорвалась Маша. – О Господи, может быть, Вероника поможет...
– Как он сказал? – бормотал Старыгин. Образ, кровь и ключ... И у них есть две составляющие, это уже неплохо. И они не теряют надежду отыскать третью. И если образом можно считать пропавшую картину, а кровь – ваша...
– На что это вы намекаете? – неприязненно осведомилась Маша. – Они что – собираются выпустить из меня кровь? Приятная перспектива, нечего сказать! И каким манером в эту концепцию укладываетесь вы?
– Боюсь, что я им был нужен только для того, чтобы заманить вас в катакомбы, – мужественно признался Старыгин. – Я прочитал их знаки, меня подставили... Одного не пойму...
– Как они были уверены, что я непременно потащусь за вами, так, что ли?
Их перепалку прервало появление Вероники. Она протянула Маше небольшой плоский ключик.
– Это ключ от ячейки «Монтгомери банка», сказала она, – перед тем как уехать на море, муж привел в порядок все свои дела, как будто предчувствовал, что...
Маша кивнула головой, вспомнив, что, по словам отца, ее дед тоже привел в порядок дела и Даже простился с близкими людьми. Что же за страшную тайну дед унес с собой в могилу?
А может, есть еще возможность ее разгадать?
– Муж велел мне, если с ним что-нибудь случится, отдать этот ключ наследникам профессора Магницкого. Но только тем, кто сам доберется до нас, посылать в Россию ничего нельзя. И писать о том, что в Риме что-то есть Для них, ни в коем случае не следует. Это в том случае, если бы кто-то связался со мной письменно или говорил по телефону. Я не знаю, что там, в сейфе, это предстоит выяснить вам самой. Только, – Вероника оглядела Машу, «Монтгомери банк» – это очень солидный банк. Эти чопорные англичане примут вас гораздо лучше, если вы будете выглядеть по-другому. Идемте со мной!
В просторной гардеробной глаза у Маши едва не вылезли из орбит. Она никогда не видела одновременно столько дорогой и хорошей одежды. Даже в магазине...
Пока Маша наскоро наводила макияж и причесывалась, Вероника перебирала одежду и вытащила бледно-зеленый костюм.
– Это вам будет к лицу!
С непонятным самой себе удовлетворением Маша заметила, что при ее появлении Старыгин не стал следить взглядом за хозяйкой.
– Меня примут за вашего шофера, – сказал он по-русски.
– Вот уж не думала, что вас это волнует! ответила Маша и улыбнулась Веронике. – Спасибо вам за все!
– Идемте же, Дмитрий! – сказала она капризно. – Вы нас задерживаете...
– Желаю удачи! – сказала Вероника им вслед.
Машина остановилась перед высоким, солидным зданием, фасад которого был облицован черным полированным гранитом. Старыгин выбрался наружу и подал руку своей спутнице.
Возле старомодной массивной двери, обитой чеканной медью, красовалась строгая и внушительная табличка: «Монтгомери банк».
Дверь не открывалась сама, как в новомодных японских и американских офисах. Чтобы открыть ее, Старыгину пришлось приложить некоторое усилие. Тем самым владельцы банка с чисто британским тактом давали понять, что вход в их цитадель открыт далеко не каждому.
По другую сторону двери стоял рослый мужчина в безукоризненно отглаженном черном костюме, под которым почти невозможно было разглядеть пистолет.
Подняв на Старыгина и его спутницу непроницаемые взгляд, он произнес сдержанным, полувопросительным тоном:
– Сэр?
Вместо ответа Маша выступила вперед и показала привратнику маленький плоский ключ.
– О, прошу вас, мадам! – охранник не улыбнулся, но несколько потеплел взглядом. Джентльмен с вами?
– Конечно, – подтвердила девушка.
– Прошу прощения... – охранник молниеносным отработанным движением провел возле Маши и реставратора металлоискателем и кивнул:
– Прошу вас, мистер Гаррис вас ждет!
Спутники пересекли просторный холл, облицованный светлым мрамором, и остановились перед золоченой стойкой.
– Чем я могу вам помочь? – раздался из-за стойки голос с безупречным английским произношением. Маша увидела еще одного мужчину в черном костюме. Но если даже охранник в этом банке выглядел джентльменом, то этот человек выглядел джентльменом в квадрате. Прическа его была выверена с математической точностью и отражала свет позолоченных бра. Костюм сидел так идеально, что невольно напоминал о похоронах. А на лице была такая сдержанная британская чопорность, что ее вполне можно было использовать вместо морозильной камеры или кондиционера.
– Чем я могу вам помочь? – повторил джентльмен с тем же выражением.
И опять вместо ответа Маша показала ему ключ.
– Прошу вас, – служащий осторожно, как драгоценную реликвию, взял ключ в руки и посмотрел на выбитый на нем номер. Тут же лицо его осветилось улыбкой, и Маша подумала, что ошиблась, приняв его за англичанина.
– Я рад, чрезвычайно рад, – проговорил клерк. – Мадам, мистер Моррис будет через несколько минут, я
