– Надо, чтобы появились хотя бы микротрещины. Да они сами объяснят!..
– А что будет в замкнутом пространстве?
– Ничего особенного. – Вмешался один из экспертов. – Стены должны погасить все отрицательные воздействия.
– Сейчас я тебя посажу в железную бочку, – медленно проговорил Самохин. – И стану бить кувалдой.
– Ну и что особенного?
– Выйдешь оттуда контуженным…
– Ведь это железная бочка! Бетон совсем иное!
– Но и кувалда – не двести граммов тротила…
– Можно уменьшить заряд…
– Взрывать запрещаю, идите…
Геофизики ушли, а Плюхач сел в дверях, достал бутылку с водой и стал пить. Козонки на пальцах были сбиты до крови, серая пыль на лице и в волосах делала его каменным.
– Думаешь, там есть… что-нибудь живое? – он тряхнул головой
Этот вопрос побежал по косому лучу света вместе с пылью.
– Что бы такое придумать? – вслух поразмыслил он. – Люди устают, целый день без пищи… Хотя бы один перфоратор, дырку просверлить…
– Придумывай. – обронил Самохин. – У нас мало времени…
Плюхач снова ушел на стройку, однако вместо перфоратора пригнал рабов. Бойцы воспряли и улеглись на песке рядом с пирамидой. Маленькие, на вид слабосильные азиаты оказались проворнее, и дело пошло быстрее, поскольку напуганные захватом города и появлением вооруженных представителей власти, они готовы были разрушить все, что построили, только бы их насильно не возвратили на родину. Они умудрялись работать сразу вчетвером, над головой друг друга, без тяжелых ломов и кувалд, а всего лишь с молотками и зубилами.
И все равно до всеобщего подъема в Ордене было не успеть.
Из машины Самохин не мог видеть берега озера, где обычно прогуливались добровольные затворники, и понял, что они вышли из своих лежбищ лишь потому, что бойцы вскочили и встали в цепочку, отрезав таганаитовую пирамиду от Тартара. Саша возникла в поле зрения неожиданно, появившись откуда-то из леса. С испуганным изумлением она посмотрела, как долбят бетон, покрутила головой и точно направилась к УАЗу.
Самохин не сумел даже сделать вид, что удивлен или рад: диалог с самозванцем спалил всякие чувства, оставив лишь жажду. Он молча взирал на нее сквозь щелку прикрытых век с каменным спокойствием.
– Что вы здесь делаете? – воскликнула она, заскакивая в салон. – Зачем они ломают храм?
Должно быть, и у нее в этот миг не было простых земных чувств, притягивающих людей друг к другу.
– Они не ломают, – отозвался Самохин. – Они делают вход.
– Зачем?..
– Если это храм, в него должен быть вход. Она чуть успокоилась, но все еще озиралась на рабов, копошащихся в пыльном облаке.
– Почему ты молчишь? – спохватилась Саша. – И не спрашиваешь, как я тебя нашла?
– Как ты меня нашла?
– Это целая история. Потрясающе…
– Что ты делаешь у молчунов? – перебил ее Самохин. – Новое увлечение?
– Понимаешь, это судьба, – с какой-то растущей страстью заговорила она. – Все сходится, все совпадает. Учение Наседкина и Тартар Ящера. Потому что здесь совсем рядом… Знаешь, что находится? Канал!.. Я пришла по пути, который указал Николай Васильевич… И встретила здесь пророка!
– Тише, – попытался урезонить он девушку. – Здесь не принято говорить громко. И говорить вообще…
– Я еще не дала обета, поэтому могу. Хочу выговориться перед тобой на всю оставшуюся жизнь. Сережа, как здорово, что все так получилось!.. Он – пророк!..
– Стоп, молчи, – прервал он. – Закрой дверцу и сядь ко мне поближе.
Она послушалась, но села напротив.
– Ты опять изменился… Что с тобой? Ты не рад мне?
– Пожалуйста, уезжай отсюда…
– Мешаю тебе, да? – задиристо спросила она. – Все скрываешь от меня истину? Считаешь, я не могу ничего понять? Но я сама пришла сюда и все для себя открыла!
– Сама? Это ты напрасно так думаешь! Тебя привели сюда.
– Как привели?..
– Это целая наука. Иезуитская, мерзкая… Человек даже не подозревает, куда его ведут и зачем. И радуется при этом, думая, что идет сам. Тебя заманили сюда, чтоб связать мне руки.
– Я не стану связывать тебе руки! Я пришла сюда сама!
– Саша, уезжай, – почти взмолился он. – Послушайся меня хотя бы один раз! Тебе нельзя здесь находиться.
– Почему? Меня так хорошо встретили в Ордене Молчащих!..
– А ты хоть знаешь, что это за Орден?
– Молчащие созидатели будущего!
– Они не молчащие, они лежащие.
– Ну что ты судишь о чужих традициях? Сережа, здесь твориться то, что скоро станет основой нового мира! Новой философии, психологии… И вообще всего устройства жизни!
– Мира молчунов?
– Мира пророков!
– Когда их много, молчащих пророков, то согласись, это странно…
– Ну зачем же ты так? Они прекрасно общаются и без слов! Это совершенно иной образ мышления и поведения. И я научусь этому! А мы все время растрачиваем свою хару! Вот сейчас с тобой говорим и не понимаем друг друга! А скоро люди вообще перестанут слышать, и тем более – понимать…
Похоже, она уже прошла полный курс ликбеза…
– То есть, решила остаться здесь?
– Да ты понимаешь, как мне повезло? Я шла к этому всю жизнь! Это мой путь, Сережа! И ты его предсказал, когда мы стояли в очереди к Наседкину.
– Зачем же пришла ко мне?
– Хотела порадовать. Ты же мой покровитель, мой талисман. Как только ты появился в моей жизни, так все изменилось.
– А выдержишь испытания?
– Молчанием пирамид?
– Разочарованием!
– Что ты мне предсказываешь? – возмутилась она. – Как ты может это говорить? Неужели тебе совсем не интересна моя жизнь?
– Нет, мне интересно… Хотелось бы узнать, куда понесет тебя после этого Ордена. А ведь дальше пути нет. Тебе все будет казаться пустым…
– Я не уйду отсюда! – она поспешно выскочила из машины. – И ты меня не остановишь! Мое место здесь, рядом с пророком!
Ее фигурка еще несколько раз мелькнула среди пирамид и исчезла вместе со стремительно закатившимся солнцем.
И в тот же час молчание пирамид нарушил хриплый и страстный голос молящегося человека. Слов было не разобрать, какие-то бессвязные, стонущие звуки, напоминающие шаманские выклики. Самохин чуть приоткрыл глаза: два матерых бойца в оцеплении едва удерживали с силой рвущегося из рук мужчину. Через некоторое время к ним подошел Плюхач и нарушитель спокойствия вдруг пал перед ним на колени и что-то забормотал, цепляясь за куртку.
