цветущих апельсинов и песней бегущей воды. К сожалению, золотистые плоды, круглый год созревающие в темно-зеленой листве, радовали только зрение. Кэтрин в первый же день попробовала один, и потом долго отплевывалась от неприятного горьковато-кислого вкуса. Сэндклиф посмеялся, глядя на нее, а на следующий день притащил с базара целую корзину крупных сладких апельсинов.
— Наслаждайся, Кэт. Те, что растут у нас во дворе, хороши только с похмелья. Мы с медведем проверяли: помогают лучше рассола. Но тебе, я надеюсь, они не понадобятся.
Троица быстро обжилась на новом месте. Мартин не стремился пока найти работу, а поскольку он перестал появляться в гостиницах, борделях и кабаках, то и заинтересованным в его услугах нанимателям было нелегко найти его. Капитан разрешил помощнику временно взять командование «Дочерью Океана» на себя и совершать короткие рейсы между ближайшими осторовами Архипелага и Континентом. Так корабль не простаивал, а команда не бездельничала. Друзья устроили себе отдых и с приятностью проводили время, наслаждаясь обществом своей подруги.
Сэндклиф автоматически взялся за ведение домашнего хозяйства, поскольку ни у Кэтрин, ни у Мартина, принадлежавших к алтонской знати, не было опыта в подобного рода занятиях. Будущий граф Дэйл, естественно, не имел ничего против, Кэтрин же не устраивало периодическое отсутствие ее второго мужчины в спальне. Как-то раз, с утра пораньше девушка отправилась на кухню. Сэндклиф, прикрытый лишь обернутым вокруг бедер полотенцем, увлеченно жарил яйца, разбивая их о край солидных размеров сковороды. Его подруга на минуту задержалась в дверях, с удовольствием наблюдая за ним, потом сказала:
— С добрым утром, Сэнди, выглядишь великолепно!
— С добрым утром, Кэт, спасибо! — он взглянул на нее с улыбкой. — Я не буду рассыпаться в комплиментах, лучше просто накормлю тебя завтраком. Медведь еще спит?
— Угу, — она налила себе кофе и сделала глоток. — Научишь меня готовить, ну, и что там еще нужно делать по дому?
— Научу, но тебе это будет не интересно, — усмехнулся он.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я сам ненавижу этим заниматься.
— Но ты все делаешь и у тебя здорово получается, — удивилась Кэтрин.
— Кто-то должен, — он пожал плечами. — Прислуге надо платить. Да еще она будет совать нос в наши дела и, скорее всего, распускать сплетни. Вы с Мартином ничего не умеете, и это вполне понятно и естественно, учитывая ваше происхождение. А мне не привыкать.
— Я хочу попробовать, — настаивала девушка. — Так не честно, ты нам не слуга.
— Как пожелаете, моя леди, — он переложил со сковороды на тарелку пару жареных яиц и кусок хлеба с золотистой корочкой, потом поставил тарелку перед девушкой, не забыв достать с полки вилку. — Можешь для начала помыть посуду после завтрака, но под моим руководством. Я хорошо знаю, некоторые особы и дня не могут прожить, не разбив тарелку или чашку. И имей в виду, Марти твоя идея не понравится.
— Что мне не понравится? — спросил заспанный Мартин, появляясь на пороге и протирая глаза.
— Кэт собирается учиться ведению домашнего хозяйства, — сказал Сэндклиф, выбивая на сковородку очередные яйца. — А мне не нравится, что ты натянул мои штаны.
— Подумаешь, штаны я его натянул! Не забывай: и дня не проходит, чтобы ты не натянул мою…
— Марти! — Кэтрин не знала, смеяться ей или возмущаться.
— Уел, — капитан поставил перед усевшимся за стол другом тарелку с завтраком. — Мне не жаль штанов, но они тебе длинноваты. Запутаешься в штанинах, упадешь, попортишь мордашку, Кэт расстроится.
С того дня девушка начала осваивать нехитрую науку мытья посуды, уборки и стирки, а также кулинарное искусство. У нее неплохо получалось: тарелки она не била, и приготовленные ею простенькие блюда были вполне съедобны. Мартин не стал ворчать, сказав, мол, он — человек небогатый и на лишнюю прислугу все равно тратиться бы не смог. Сэндклиф с Кэтрин, услышав подобное заявление, переглянулись и поставили потомка Дэйлов в известность, что отныне каждый стирает сам за себя, а убирать дом они будут по очереди. В ответ на стоны Мартина последовал немедленный ультиматум: продолжение недовольств повлечет за собой введение графика дежурств по кухне. Бунт подавили в зародыше. Кэтрин, как и предполагал капитан, была не в восторге от домашних дел, но выполняла свою часть работы терпеливо и добросовестно. Мартин тоже постепенно втянулся, и в конце концов мужчины взяли большую часть обязанностей на себя, дабы их подруга снова не отощала и не поблекла.
Как-то раз Мартин решил поупражняться с мечом. Он долго приставал к Сэндклифу, тот упорно отнекивался, ссылаясь на якобы потянутую во время постельных утех руку. Кэтрин, услышав их препирательства, тут же сбегала за своим оружием.
— Давай, Марти, мне всегда хотелось помахаться с тобой. Хорошо, что напомнил, — она встала в позицию.
Мужчины с удивлением взглянули на нее.
— Я был уверен, Кэт, ты таскаешь эту железку для отпугивания простаков.
— Сэнди, я не люблю врать, — усмехнулась девушка. — Я же говорила на корабле, что умею обращаться с мечом. Имей в виду, после Марти настанет твоя очередь.
Капитан молча закатил глаза.
Мартин, обрадовавшись хоть какому-то противнику, взял меч на изготовку, предоставив Кэтрин право нападать первой. Он совершенно ее не опасался, полагая, что она, как и многие высокородные девицы, научилась двум-трем приемам и мнит себя ратных дел мастерицей. После подвигов второй Правительницы, великолепно владевшей мечом, это искусство стало модным среди алтонских дворянок. Но первый же выпад Кэтрин будто вернул бывшего гвардейца в Тренировочный зал в те времена, когда он только учился владеть оружием, а наставник, выбив у него меч за пару минут, потом еще пять издевался над ним перед остальными. С тех пор прошло достаточно времени, и Мартин, хорошо усвоивший уроки, тут же собрался и дал достойный отпор. Кэтрин это ничуть не смутило. Молодой человек видел: поединок для нее — игра, приятная забава. Они сражались около получаса, в конце концов девушке удалось выбить у противника меч. Сэндклиф зааплодировал.
— Кэти, как тебе удалось этому научиться? — спросил потрясенный Мартин, мало расстроенный своим поражением.
— Меня и брата учил отец, чуть ли не с детства. Он великолепно владеет мечом. А нам всегда говорил, что у его детей это в крови. С Олкрофтами и Адингтонами на протяжении столетий мало кто мог тягаться.
— Да, я и забыл. Правительница, ее муж… Про их владение мечом до сих пор легенды ходят.
Сэндклиф тем временем встал и потихоньку направился к выходу из внутреннего дворика, где и происходил поединок.
— Сэнди, ты куда? За мечом? — окликнула его Кэтрин.
Он нехотя остановился.
— Кэт, не издевайся. Тебя не учили готовить и стирать, и это меня не удивляет. А меня не учили рубиться на мечах. Чего ты от меня хочешь?
— Но ты же носишь меч, — не отставала она. — И уж конечно не для отпугивания простаков. Ты был контрабандистом, значит, должен уметь обращаться с оружием.
— Сэнди, не ломайся как девица в первый раз. Ты вытаскивал меч из ножен на Медвежьем острове, я сам видел, — сказал Мартин.
— А ты видел, как я его в ход пускал? — ухмыльнулся капитан.
— Нет, но хоть что-то ты должен уметь, Кэти права.
— Я и умею именно «что-то», Марти. Но я и против тебя выходить не хотел, а уж против праправнучки Жеребца…
— Жеребца? Это того самого разбойника с длинным…
— Да, Марти, — захохотала Кэтрин. — Ты плохо знаешь историю! Он был урожденный герцог Олкрофт.
— О-о-о, Кэти, тогда тем более понятно, почему ты запала на этого кобеля с темным прошлым! —
