«Вот оно! – мысленно торжествовал Николай. – Советская малина врагу сказала „нет“!». Не зря эту фразочку из блатной песенки произнес Сократ Иванович. Это двуполое существо, как и покойный Островной, занималось исключительно уголовщиной. Да, служить ширмой для нелегальной торговли оружием – та же уголовщина, только в другом масштабе. Но на продажу секретов «оборонки» решился лишь Клим. Он решил уйти со сцены, поэтому рубит концы... Островной же и Гейдрис связываться со шпионажем не рискнули – у них в печенках генетически сидит страх еще с тридцатых годов прошлого века. Тогда за уголовщину снисходительно журили и гнали в лагерь на исправление, а за шпионаж – к стенке, как бешеных тварей... Поэтому и замандражировал он сейчас... она то есть или оно, тьфу, не знаешь, как и назвать-то эту тварь...
– Короче, ты уже понял, из какой я конторы на самом деле... А раз понял, слушай внимательно. Ты помогаешь нам взять Климова, иначе твоей карьере конец, а может, и не только карьере, это уж как ты себя поведешь, – подвел итог подполковник. – И тот иностранец, с которым ты свел Климова, нам тоже нужен. Я же обещаю тебе не разглашать твое прошлое, включая, гм... метаморфозы, а также торговлишку... Более того, если сделаешь все толково, дадим тебе время скрыться.
– Гарантии? – точно выкашляв, поинтересовался Натан Арчибальдович.
– Гейдрис, я уже говорил, что нам без разницы, какой ты гей и где ты «дрист». Оборонными секретами не обладаешь, поэтому ты нашему ведомству не нужен, твой фонд – не наше дело. Климов же – наш клиент, этот способен нанести стране по-настоящему серьезный вред. Потому и с тобой разговор серьезный. Или хочешь, чтобы разговор продолжился у нас в конторе?
– Нет, нет, что вы... Клим сегодня должен был встретиться с Лоханиным, вот прямо сейчас... Это – один человек с того предприятия, которое... – тяжело, с паузами, заговорил Натан Арчибальдович. – Лоханин имеет доступ к госсекретам, это так. Но у меня... Я ничего не знал! У меня чисто гуманитарный фонд! Они попросили, я думал... Только сейчас узнал, только сегодня! Но теперь я могу их разоблачить! Они под видом «гуманитарки», под прикрытием моего фонда поставляют в Африку оружие каким-то черномазым! А насчет госсекретов я вообще...
– Стоп! – оборвал его Водорезов. – Сейчас речь не об этом, не будем терять времени. Сделай так, чтобы Клим приехал к тебе. Скажем, в загородний особняк. Чем скорее, тем лучше.
– Каким образом?
– Позвони и сообщи, что ты жив, – произнес Николай без тени иронии. – Тогда он сам явится, не буду лишний раз объяснять, зачем.
– А если вновь подошлет кого-нибудь вместо себя? Того же Борилова-Гориллу? – впервые вступил в беседу Гриднев.
– Может, – согласился подполковник. – Но при этом пойдет вместе с ним. Чтобы своими глазами увидеть... – слово «тело» Водорезов не стал произносить по этическим соображениям: вдруг готовый к сотрудничеству Гейдрис окончательно впадет в ступор...
– Хорошо, я готов, я прямо сейчас, – произнес Натан Арчибальдович и взял в руки свой мобильник.
Катя и Нелли аж присвистнули – «труба» была инкрустирована мелкими, но весьма драгоценными камушками...
Соединиться удалось сразу, расчет подполковника оправдался полностью – Климов сам настоял на срочной встрече. Отойдя в сторону, Водорезов тут же связался с Сократом Ивановичем.
В фуршетный зал между тем стали просачиваться милиционеры и фотокорреспонденты. Гейдрис объявил им, что испытал сильнейший стресс и сейчас отбывает в специальный стационар. Через два дня он даст любые показания и любое интервью.
Глава 6
– Вот дерьмо! Этот жирный урод остался жив! – окинув взглядом верных людей – Технаря, Гориллу и Снайпера, произнес Клим сразу же по окончании телефонного разговора.
– Я говорил, не связывайтесь с этим безбашенным бандюгой, – зло усмехнулся Борилов.
В самом деле – чудом уцелевший при взрыве Корней (как потом выяснилось – подошедший в момент взрыва к открытому окну и выброшенный взрывной волной, а после «выловленный» для последующих акций людьми Клима) с ролью мстителя не справился и сейчас лежал под фотовспышками милицейских экспертов.
– Ты был прав, – пожалуй, впервые за долгие годы совместных ратных и коммерческих дел Климов согласился с прапорщиком. – Вот что, по дороге в аэропорт нам придется сделать небольшой крюк.
Особого энтузиазма это сообщение у климовской команды не вызвало, у всех троих уже были на руках загранпаспорта и билеты. Однако возражать генералу никто не стал. Все четверо только что вернулись от инженера Лоханина, у которого Климов забрал папку с бумагами и три компакт-диска. Именно в них находилось то, что обещал Клим человеку в плаще. Без них то, что ранее передавал Клим, невозможно было окончательно расшифровать и увязать.
– Пойдете тоже или мне одному? – спросил Борилов.
Клим в который раз взглянул на часы. До рейса еще много времени. Можно сказать – четверть суток... А если у Борилова что-то сложится не так? Он, конечно, крутой вояка, но Корней тоже был крутым...
Нет, нужно самому. Опять, как всегда. Все важное приходится делать своими руками. Сам, только сам. Он ВСЁ должен довести до конца лично. Отрубить все возможные хвосты. Никто, НИКТО не должен знать подробностей и быть способным к даче показаний. А ну как в России в очередной раз сменится власть... Задействуют Интерпол, достанут с тех же островов. Бывшие хозяева сдадут и не поморщатся... Тому же Лоханину он сохранил жизнь по прагматичным соображениям – человек в плаще просил не убирать его даже по окончании «продажи ценных бумаг», так как имел на него дальнейшие виды. В противном случае человек в плаще грозил серьезными штрафными санкциями... Для климовских подручных такие ситуации были не впервой. Бывало и покруче. В первую чеченскую под непосредственным руководством Климова Борилов и остальные провели лихую коммерческую операцию. Уже в самой последней стадии боев за Грозный скрытно подошли к разбомбленному накануне аэродрому. И открыли шквальный огонь по собственной же пехоте, охранявшей разбомбленные самолеты. Малочисленная охрана отступила, а климовская команда более часа хозяйничала на аэродроме. Самолеты были основательно раскурочены и специальным транспортом вывезены из Грозного, а затем и в столицу. Подошедшим на подмогу пехоте подразделениям ФСБ и МВД остались лишь жалкие обломки. Ценные же части самолетов и приборы, в которых было немало золота и серебра, были весьма выгодно проданы перекупщикам.
Свою команду Клим сформировал лично, тщательно подбирая людей особого склада. Ему были нужны отщепенцы, не нашедшие себя в гражданских профессиях, зато имеющие склонность к риску – с условием, что риск этот должен быть хорошо оплачен. Все они были профессионалами своего дела, убийства совершали со спокойствием и выдержкой, точно плотники, бьющие молотком по шляпке гвоздя. И как те же самые плотники, они получали немалое удовлетворение от мастерски выполненной работы.
– Этот жирный урод Гейдрис кудахчет, как курица, и требует, чтобы я немедленно приехал к нему в загородный дом, – проговорил Климов. – Хочет рассказать мне все подробности и просит обеспечить защитой... Ты помнишь, где его дачка? – спросил Клим Снайпера, ведущего машину.
Снайпер кивнул и, чуть снизив скорость, свернул с основной магистрали на проселочную дорогу. До «дачки» было километров шестьдесят, почти час езды.
В это уже довольно позднее время ведущий инженер предприятия «Сириус-8» Лоханин не спал. Он пил дорогой коньяк, к которому пристрастился, и то и дело поглядывал на циферблат старинных, доставшихся по наследству часов. Вот сейчас теплоход, трюм которого загружен контейнерами с «гуманитарной помощью» для африканцев, покидает порт. Еще через несколько часов Климов и его головорезы навсегда покинут Россию. С этим жирным уродом Гейдрисом вопрос будет решен, Клим обещал, а он слов на ветер не бросает... И в России не останется ни одного человека, кто подробно знает историю обогащения господина Лоханина. Выпив три рюмки, Лоханин вовсю предался мечтам. Он видел себя рядом с юной прекрасной девушкой (старую супругу на хер, у приличных людей его уровня в этом возрасте принято менять жену), среди пальм и чего-то еще такого, полагающегося господину с приличным достатком. В этот самый момент в прихожей что-то грохнуло. Лоханин ничего не успел сообразить, лишь расплескал от неожиданности четвертую рюмку. В его комнату влетели четверо вооруженных короткими автоматами бойцов. Лоханин тут же оказался на полу и лишь краем глаза видел, что его квартира заполняется молодыми людьми в штатском. Вслед за ними вошел немолодой, но подтянутый мужчина в очках, с
