Сократ Иванович.
Прапорщик молча кивнул. У него, как и у всех сотрудников антиэкстремистского управления, имелся «брелок безопасности».
Сократ Иванович Прохоров, генерал-лейтенант ФСБ РФ
Пятьсот метров до «дачи» Прохоров и Ротмистр прошли молча. Каждый думал о своем. Сократ Иванович вспоминал, какими средствами иной раз приходилось ему обеспечивать эту самую безопасность государства и его граждан. Мелкие провокации против диссидентов были сейчас не в счет. Сократ Иванович был атеистом, но всегда помнил, какой грех навечно остался на его и без того не безгрешной душе. Это было чуть больше пяти лет назад. Сократ Иванович лишь недавно возглавил вновь созданное Управление по защите конституции, позже переименованное в антиэкстремистское.
На секретном совещании присутствовали наиболее опытные, проверенные не в одной серьезной операции офицеры. И вопрос перед ними стоял не из легких.
– Так что будем решать по генералу Р.?
С решением никто из присутствующих на совещании не торопился.
– По-моему, вопрос ясен, – произнес один из старших офицеров. – Сверху нам недвусмысленно намекнули, что Р. надо устранить.
Итак, заветное слово было сказано. «Устранить» в данных кругах имело только одно толкование. Присутствующие несколько расслабились. Теперь можно было говорить в открытую, без намеков и недоговоренностей.
– Ну, продолжай, – повернувшись к дерзкому офицеру, произнес генерал Прохоров.
– Генерал Р. – мужественный и храбрый вояка, – начал издалека подчиненный. – Афганистан, Чечня, один штурм Грозного чего стоит. Героический мужик, но... возомнил себя птицей слишком высокого полета. Отказался получать звание «Герой России» из рук нашего президента.
Это была правда. Генерал мотивировал отказ тем, что за участие в гражданской войне награды не получают.
– Ты бы не отказался? – прервал подчиненного Сократ Иванович.
– Не обо мне речь... Извините за цинизм, дают – бери.
«Бьют – беги» – мысленно закончил за подчиненного фразу Сократ Иванович, но перебивать на сей раз не стал.
– Ошибка генерала состоит в том, что он поперся в политику, – продолжал офицер. – Ничего толком не понимая в ней, он примыкает то к одной, то к другой политической группировке, а теперь почти в открытую планирует военный переворот.
– Мы могли бы арестовать его или... негласно временно изолировать, – подал предложение пенсионного возраста полковник Гусаков, давний приятель Прохорова, также начинавший службу в советские годы по идеологической линии.
– У него депутатская неприкосновенность, – парировал более молодой, державший речь сотрудник. – Временная же изоляция может лишь усугубить дело.
– Почему? – спросил Гусаков.
– У генерала слишком серьезная поддержка в армии. Он непререкаемый авторитет. И, кстати говоря, не только в армии. Вчера я беседовал с офицерами нашей «Альфы», и они явно симпатизируют генералу. А ведь для акции по негласному изолированию нам придется использовать именно бойцов спецназа.
– Иными словами – генерал Р. имеет реальные шансы возглавить вооруженный армейский переворот и взять власть, – подвел итог Сократ Иванович.
– Так точно, – отозвался офицер-докладчик. – Генерал Р. разослал своих гонцов по округам и заручился поддержкой ряда командующих. Причем не только армейских, но и внутренних войск МВД. Вчера он начал переговоры с лидерами бастующих шахтеров. Хочет привлечь горняков к походу на Москву.
– Этого допускать нельзя! – вновь вставил свое слово опытный и осмотрительный Гусаков. – На сегодняшний день в Москве находится свыше ста бастующих шахтеров. Со дня на день должны прибыть еще столько же. Здоровенные молодые мужики. Начнутся стычки с милицией... Девяносто третий год покажется мелким хулиганством.
– Значит, поддерживаешь решение об устранении? – спросил Гусакова Прохоров.
– Да, – не раздумывая ответил Гусаков.
– Самое страшное не то, что генерал Р. двинет на Москву танковые и десантные части, – усталым голосом проговорил Сократ Иванович. – Даже не то, что у Кремля обязательно начнутся бои с верными президенту частями... Самое страшное то, что когда генерал Р. победит и усядется в Кремле, он запутается в экономических и политических проблемах. Давайте еще раз послушаем запись его разговора с одним из командиров Московского военного округа.
Один из сотрудников щелкнул клавишей, и в который раз офицеры антиэкстремистского управления услышали знакомый уверенный и даже бодрый голос генерала Р.:
– Ну так что, комбриг, я могу рассчитывать на твою бригаду?
– Х-м, – отозвался комбриг Московского округа, – даже не знаю, что тебе ответить, Лева. То, что ты затеваешь, очень серьезно.
– Вот именно. А ты кто – гвардии полковник или холоп кремлевский?
– Я-то полковник... Но что ты будешь делать, если в самом деле возьмешь власть?
– Сориентируюсь по обстановке, – усмехнулся невидимый генерал Р. – Когда мои танки будут стоять на Красной площади, сумею найти верное решение. Привлеку лучших экономистов, прочих управленцев... Сейчас главное – въехать в Кремль!
– Достаточно, – подал голос Прохоров, и магнитная запись была остановлена.
Сократ Иванович выждал паузу, затем продолжил:
– Вот ключевая фраза: когда мои танки будут у Кремля – все наладится само собой. Генерал Р. идет брать власть, не имея абсолютно никакой программы, никакой концепции дальнейшего развития общества. В центре столицы сперва будет устроена мясорубка, а потом... под грузом неразрешенных проблем генерал Р. пустит себе пулю в лоб. Он и в самом деле порядочный и мужественный офицер, но сегодня он не отдает себе отчета в своих действиях. Я лично пытался предостеречь его, имел с ним неофициальную встречу. Все высказал ему прямо. Он ответил мне – или вы с нами, или против нас. Если против, то в скором времени не обижайтесь.
Прохоров замолк, и некоторое время офицеры сидели молча. Многим из них не нравились события, происходящие в стране, но устраивать побоище в центре России... Самое страшное, что погибнут ни в чем не виновные люди. А ведь КГБ – ФСБ было создано именно для их защиты. Затянувшуюся паузу нарушил все тот же словоохотливый моложавый сотрудник:
– Получила хождение «деза»... а может быть, и не «деза» о том, что генерал Р. в самом начале чеченской войны создал некий личный, только им контролируемый спецназ, который решал задачи откровенно криминального характера. Генералу не чужда была коммерция. Например, им была разработана операция по захвату аэропорта. Точнее, того, что от него осталось после налета нашей авиации. Генерал с помощью своих головорезов захватил покореженную авиатехнику, а затем разломанные самолеты были вывезены в Россию. Там генеральский зять-коммерсант успешно продал их на лом цветных металлов.
– Это было столь выгодно? – усомнился Гусаков.
– В платах от авиаприборов только золота и серебра несколько десятков килограммов. А там еще имелись и алюминиевые сплавы.
– Теперь уже недосуг проверить... к сожалению, – хмуро прокомментировал «полудезу» Прохоров. – Иначе мы имели бы законные основания на арест и возбуждение уголовного дела... По моему мнению, это все-таки «деза». У генерала даже личной дачи нет.
– Наверное, «деза», – согласился докладчик.
– При всем моем уважении к боевому прошлому генерала принимаю решение об устранении, – подвел невеселый итог Прохоров. – Жизнь москвичей для меня дороже... Разумеется, никакого письменного приказа, никаких докладов руководству не будет. С генералом произойдет несчастный случай. Руководство пожмет плечами, а журналисты могут писать все, что им вздумается.
– Предлагаю свой план действий! – Моложавый офицер сегодня был явно в ударе.
И он начал излагать собственный план устранения. Слушая его, Сократ Иванович все больше мрачнел, а
