Алексей Петрович Самойлов принял их в своем кабинете. Любезно, но настороженно. Узнав, что Васнецову стали известны все подробности, заметно осунулся, как говорится, спал с лица.
– По правилам вашей игры Даша должна была изображать несчастную узницу при любых обстоятельствах? – задал вопрос Васнецов.
– Разумеется, – ответил за хозяина Родыгин. – Алексей Петрович, – повернулся он к Самойлову, – несмотря ни на что, Василий согласен принять наше предложение о дальнейшем сотрудничестве. Но обещанное вознаграждение надо удвоить.
Васнецов ничего не сказал. Промолчал и Самойлов. Молча поднялся с кресла. Молча проследовал в маленькую комнату рядом с кабинетом. Дверь, ведущая в нее, была замаскирована под обои, Васнецов заметил тайный вход, лишь когда спина Алексея Петровича скрылась в нем. Из потайной комнатки ясно послышался шум, точно открылась тяжелая сейфовая дверь. «Пятьдесят один плюс Д, – завертелось в голове у Васнецова. – Оно или не оно? А если не Д, а, например, В? Нет, должно быть именно Д!» Самойлов вернулся, молча выложил перед Васнецовым пять зеленых пачек. На глаз Василию трудно было даже подсчитать, сколько сейчас перед ним лежало денег. Если он сейчас возьмет деньги, получится, что он ничем не отличается от Игоря. Что сам становится Ландскнехтом. Наемником. Исполнителем чужой воли. И награда ему – пачки зеленых бумажек.
– Возьми деньги, Васнецов, – проговорил Родыгин. – Ты их честно отработал... Возьми, говорю тебе!
– Мне нечего вам сказать, – поднявшись со своего места, произнес Васнецов. – Врезать хорошенько стоило, да рук марать не хочется.
Папенька еще ниже опустил взор, скривился, точно от кислой незрелой ягоды, потом искоса укоризненно посмотрел на Родыгина.
– Остынешь – дашь знать. Тогда придешь, заберешь, – как ни в чем не бывало отреагировал шеф безопасности.
– Козлы вы оба, – отчетливо произнес Васнецов, поочередно оглядев и Самойлова, и Родыгина.
– Ну хватит, Васнецов. Можем ведь и по-другому поговорить, – сказал Родыгин.
– Интересно, каким образом?
Родыгин молча нажал кнопку, и в кабинете через несколько секунд нарисовались трое мордоворотов из охраны коттеджа.
– Остынешь – вернешься, – повторил Родыгин, но уже с откровенно злым выражением лица, точно подзадоривая своих бугаев, тоном обозначая линию поведения и для них. – Проводить по возможности вежливо! – бросил он последнюю фразу.
Васнецов молча оглядел «группу провожающих» и двинулся на выход. Проходя через сад, он окликнул скучающую там Надю.
– Ну объяснишь ты мне хоть что-нибудь? – не очень приветливым голосом поинтересовалась девушка.
– Поехали ко мне? – произнес в ответ Васнецов.
Надя ничего не ответила. Отвернулась, пошла к выходу. «Группа сопровождения» позволила себе едкие усмешки.
– Надя, ну пойми...
– Я все понимаю и не сержусь, – не поворачивая головы, отозвалась Надежда. И заметно ускорила ход.
Охранники выпроводили их за ворота коттеджа.
– Вали отсюда, – послышалось в спину от старшего охранника, здоровенного наполовину лысого детины лет тридцати.
Васнецов молча обернулся, смерил детину взглядом.
– Повторить? – усмехнулся «швейцар». – Вали отсюда, сапог. Добрый мой тебе совет... И не возвращайся больше, не беспокой уважаемых людей.
Теперь он, Васнецов, сапог. Не более того. Вот тебе и «по возможности вежливо»... А Надя, не оборачиваясь, словно ничего ее более не касалось, продолжала свой путь быстрой спортивной походкой. Плавно покачивались ее крепкие округлые бедра. Васнецов недолго смотрел ей вслед, вновь повернулся к «вежливому» бугаю.
– Ну а если побеспокою? – ровным голосом осведомился Васнецов, делая при этом шаг вперед, прямо на охранника.
– Чего? – сморщил низкий лобик тот.
Из-за его спины недобро ухмылялись двое таких же мясистых мордоворотов, разве что возрастом помоложе. Васнецов оказался вплотную к старшему детине, тот уже готов был въехать Василию прямым в лоб, но Васнецов одним движением перехватил волосатую ручищу и легонько, без размаха ткнул охранника ребром ладони в область солнечного сплетения. Детина выпучил крохотные бесцветные глазки, грузно рухнул на колени. Второй охранник, видимо, кикбоксер, попробовал ударить Васнецова ногой в голову, но тут же свалился на своего «старшего наставника». Третий оказался хитрей. Выхватив дубинку-электрошокер, он не торопился атаковать, двигался выжидающе и осторожно. Плюнуть бы Василию на это дело и отправиться восвояси, но сейчас он мстил этим холуям, этим кабаноподобным тушам за весь обман, весь цинизм, унижение. Васнецов попытался выбить дубинку ударом ноги, но третий охранник оказался опытным бойцом. Василий поставил было блок, но сильный электрический заряд отбросил его к одиноко растущему рядом с офисными воротами дереву, и он сильно ударился затылком о ствол. Против электрошокера Василий дрался впервые, такого не было ни в Приднестровье, ни в Чечне...
Теперь настала очередь мести для холуйских туш. Они быстро сориентировались, увидев, что враг оглушен разрядом тока. И набросились одновременно все на одного, нанося беспорядочные удары ногами. Закрыв руками голову, Василий попытался откатиться в сторону и одним рывком подняться на ноги, но не тут-то было. Охраннички методично и упорно втаптывали Васнецова в землю... И тут Васнецов почувствовал, что один из «швейцаров» валится прямо на него. Остальные перестали на какое-то мгновение наносить удары и громко матерились. Васнецов уклонился от рухнувшей туши, откатился вправо и увидел следующую картину. Вооружившись здоровенной корягой, Надя охаживала ею матерящихся охранничков.
– Куда лезешь, прошмандовка! – сорвался на свинячий визг старший, отпрыгивая в сторону и прикрывая лысый череп.
Массированные пинки прекратились, и этого вполне хватило Васнецову, чтобы оказаться на ногах. И первым поленом под его секиру попал «старшой». Второй успел подняться на ноги, но тут же отскочил в сторону, а третий вновь попытался использовать электрошокер. На сей раз Васнецов оказался ловчее. Электрошокер, выбитый ударом ноги, зарылся в зелень английского газона. Неизвестно, чем закончилась бы схватка, не останови ее знакомый властный голос.
– Прекратить! – У ворот стоял Родыгин. – И вы, майор Васнецов... – с сожалением проговорил шеф безопасности, – видите себя прилично.
– Я не прощаюсь, Родыгин... – проговорил Васнецов.
– Ох, Васнецов... Чувствую, лучше бы нам с тобой попрощаться.
Надя и Васнецов прошли километра три. Затем наконец вышли к железнодорожному полотну. Разглядели вдалеке станцию, направились к ней.
– Поехали к тебе, – произнесла вдруг Надя.
– Как я выгляжу? – в свою очередь, спросил Васнецов, продолжая прижимать Надин платок к разбитому лбу и левой брови.
– Впечатляюще, – только и ответила она. – Пригнись и спрячься за меня. А то милиция не так поймет.
Глава 7
– Мне больно! – застонала, приподняв голову, Глория.
Ландскнехт и сам почувствовал, что переборщил. Лицо красавицы было разбито в кровь, а у левого глаза отчетливо налилось синевой. Сейчас у нее не было ни породы, ни достоинства и цена ей была невелика. Не более чем вокзальной шлюхе.
– Я не работала на Семеркина, – откашлявшись, проговорила она. – Он на что-то намекал, лез в душу. Но я ничего не делала для него.
