мало — хотела стать графиней! Ты представляешь? Пришлось принять меры…
— Ты что сделал? — у Роберты уже были определенные подозрения, но теперь они подтверждались, в ее голосе послышался страх.
— То, что она заслужила. Как ты думаешь, разве это не было бы пикантно: одна сестра — моя невеста, другая — мать моего ребенка?
— Боже мой! Это ты убил ее! — голос Роберты дрогнул; она верила и не верила в эту ужасную истину. Примерно такой же была и реакция Элис: она в ужасе закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Неужели это правда? Она, вновь попыталась заглянуть в окно, но ничего не увидела; только послышались звуки, явно свидетельствовавшие, что там дошло до рукоприкладства. Вот что‑то мягкое, тяжелое рухнуло на пол.
— Животное! — послышался почти полузадушенный голос Роберты. — Я позабочусь о том, чтобы ты болтался на виселице.
— Пожалуйста, если хочешь потерять Брайархерст!
— Зря пугаешь. Шесть месяцев прошло. Поместье принадлежит мне!
Элис тряхнула головой — может быть, она ослышалась? Что, Роберта, говорит о папином завещании?
— А если я поклянусь констеблю, что Элисон никогда не покинула бы поместья по своей воле? Что это ты ее к этому вынудила — обманом и угрозами?
Элис пыталась распутать клубок воспоминаний. Что там говорилось, когда зачитывали завещание? Она тогда была в таком состоянии, что едва ли воспринимала все как надо. Да, что‑то там было насчет шести месяцев.
Неужели она что‑то упустила из виду; и теперь Брайархерст уже ей не принадлежит?
— Ты не осмелишься сделать это, — прошипела Роберта. — Я тогда выдам констеблю твою голову на блюдечке.
— Это лишний раз доказывает, что ни тебе, ни мне не стоит делать глупостей. Я не хочу кончить свои дни в петле, но если ты меня к этому вынудишь, то я тоже молчать не буду.
— По‑моему, мы — опять партнеры, разве не так?
Последовало молчание.
— Будь ты проклят. — Это голос Роберты, полный ярости. — Ладно же. Но я хочу, чтобы ты исчез отсюда. Исчез, слышишь, ты?
— Охотно. Но при одном условии. Начинать новую жизнь, особенно за границей, стоит недешево. Гони монету!
— Хватит с тебя!
— Это тебя не разорит — учитывая, какие доходы приносит тебе Брайархерст. Еще один чек — и все!
— Сколько?
— Сто тысяч.
— Фунтов?!
— Да уж не пенсов, конечно.
Роберта колебалась:
— А вдруг Элис вернется и расскажет всю свою историю. Я тебе сейчас заплачу, а потом потеряю Брайархерст, в чем же для меня выгода?
— Как всегда, ты меня недооцениваешь. Я написал письмо, которое обеспечивает тебе безопасность. У Элис уже есть некоторые подозрения насчет того, кто убил Джулию, а я подозрения подкреплю.
— Она знает о твоей гнусной роли во всем этом?
— Конечно, нет. Она думает, что это ее молодой муж. — Хэдли громко захохотал и ударил себя по коленке.
— Муж? Что еще за новости?
— Я хотел тебе сказать, но не успел. Наша Элис — теперь герцогиня Лиддонская, жена Кейрона Чатэма.
— Кейрона Чатэма? Да ты понимаешь…
— Не тряси своими космами! Она абсолютно убеждена, что это Кейрон сделал Джулии ребеночка, а потом ее укокошил.
— Каким образом?
— Я же тебе говорил — мое письмо, то есть то, которое я написал от твоего имени; в нем ты вроде пишешь, что Джулия беременна и что ты ожидаешь, что лорд Чатэм выполнит свои обязательства.
— Ну и что это даст? Если Элис поверит, что ее муж — преступник, она обратится в полицию.
— Дура, если бы ты видела ее глаза, когда она говорит о нем! Она влюблена в него, как кошка. Конечно, она может убить его, если убедится, что он преступник, или наоборот — будет молчать, чтобы защитить его. Но доносить не будет. В любом случае, нам и то и другое на руку.
— Почему ты так уверен, что она будет считать его преступником?
— Потому что Джулия — не единственная жертва Кейрона — ха‑ха. У него есть, вернее была, подруга — леди Мод Деламер. Вообще‑то жалко ее, зря она влезла в это мокрое дело. Представляешь: заявилась ко мне, начала всякие вопросы задавать. Надо было с ней кончить. Я — за ней, и куда, ты думаешь, она направилась? К Чатэмам! Ну, это упростило дело. Я уложил Мод, причем из пистолета Кейрона — и Элис тут же все и обнаружила. Ну, что ты так смотришь? даже не похвалишь за выдумку?
— Ты — чудовище!
— Вот и не забывай, с кем имеешь дело. Давай сейчас — в Брайархерст, пока я соберу вещи. Потом заеду. А ты приготовь чек — сто тысяч, ни пенни меньше. Понятно?
По стуку двери Элис поняла, что Роберта приняла условия Хэдли. Вот сейчас‑то ее и могут обнаружить! С трудом сдерживая подступившие рыдания, она плотно прижалась к стене. Но вот экипаж Роберты исчез из виду — и тут Элис дала волю слезам. Слава Богу, ее лошадь за углом, не видно с дороги.
Вдруг у нее перехватило дыхание — послышались приближающиеся шаги. Глаза застилала пелена, где‑то на уровне подсознания Элис поняла, что Хэдли почувствовал чье‑то присутствие. Она кинулась прочь, надеясь, что успеет вскочить на лошадь до того, как Хэдли догонит ее.
Элис бежала так быстро, что гравий летел из‑под ног; вот она уже отвязала коня, но тут яростное «эй!» Хэдли испугало его, конь дернулся — и вырвался. Элис упустила узду! Оставалось только надеяться, что она успеет выскочить на дорогу и там встретится кто‑то кто поможет. Тщетная надежда! Хэдли легко догнал ее, схватил за волосы! Все пропало!
Хэдли больно вывернул ей руку. Она почти задыхалась, губы ее пересохли. Слабое «не надо…» сорвалось с ее уст.
Он ударил ее по лицу.
— Да, ты похитрее, чем Джулия. Но все равно меня не перехитришь. Ну, что с тобой сделать? — Он втащил ее обратно в дом.
— Джошуа, — закричала она изо всех сил, надеясь, что, может быть, хоть этот жулик ее спасет! Ведь не может быть, чтобы все были здесь в заговоре с хозяином!
— Не напрягайся, дорогая. Прислуги у меня немного осталось, и ту я отправил в город. Мы одни. Кажется, судьба мне снова улыбнулась.
Хэдли грубо толкнул Элис в кресло, запер дверь на галерею. — Ну, что, ты все слышала?
Если бы она могла надеяться, что это ее спасет, она бы, конечно, сказала, что ничего.
Но тогда как объяснить свое бегство? Да нет, видимо, уже по выражению ее лица Хэдли понял, что она слышана достаточно.
— Какой; же ты подонок! И как я могла быть так слепа?
— Мне наплевать, что ты думаешь, но, знаешь, я вообще‑то не собирался никого убирать. И действительно, хотел на тебе жениться.
При этих словах Элис затряслась от омерзения. Она прикрыла глаза:
— Еще бы — ты же так меня любил!
— Ну, не то чтобы… Во всяком случае, ты была вполне приличной партией, а у меня были долги. А тут
