– Нет, я его вообще ни разу не видела. – Мы недоуменно переглянулись, но она пояснила: – Он инвалид. За книгами приходит его родственник, а с Николаем Ивановичем мы общаемся в основном по телефону. Дело в том, что родственник глухонемой, вот Николай Иванович и звонит мне. Человек он общительный, а поговорить не с кем. – Она кивнула на телефон, который стоял на стойке. – Конечно, подолгу разговаривать не получается, телефон служебный, но иногда для человека очень важно с кем-то поговорить хоть минуту.
– Разве книги из читального зала дают на дом? – удивилась я. Во времена моего студенчества это не практиковалось, но, возможно, все изменилось.
– Нет, конечно, – ответила женщина. – Я же сказала, сюда приходит родственник, делает ксерокопии. У Николая Ивановича феноменальная память, он помнит, на какой странице интересующий его абзац.
– Вряд ли он откажется поговорить с нами, – опять улыбнулась Анна. – Вы не могли бы дать нам его адрес?
На какое-то мгновение женщина замешкалась, но быстро ответила:
– Я должна ему позвонить. Если он не против…
– Да-да, конечно, – в два голоса сказали мы.
Женщина набрала номер, ответили ей сразу.
– Николай Иванович, здесь две девушки интересуются краеведением, очень хотят с вами встретиться. Девушки красивые, – засмеялась она, должно быть отвечая на его вопрос. – Хорошо. Как ваше самочувствие? Вот и славно. Да, да… спасибо. – Она повесила трубку и на листке бумаги написала адрес и номер телефона. – Вот, пожалуйста. Думаю, никто не знает историю нашего края лучше, чем он, – заметила она на прощание.
Мы покинули библиотеку.
– Давай сначала заглянем в музей, – предложила Анна. – Очень мне интересно взглянуть на икону. А потом позвоним этому Николаю Ивановичу, номер, кстати, телекомовский.
– Это о чем-то говорит? – насторожилась я.
– Только о том, что у него мобильный телефон.
И мы поехали в музей.
Здание музея было построено еще в начале девятнадцатого века. В детстве я здесь неоднократно бывала, но теперь затруднялась припомнить, когда это было в последний раз. Навстречу нам выпорхнула стайка ребятишек во главе с молодой женщиной, которая пыталась их утихомирить.
– Петров, прекрати кривляться, – взывала она к кому-то, но увещевания не действовали, дети галдели, мальчишки носились друг за другом.
Я распахнула тяжелую дверь и первой вошла в музей. Прямо напротив входа находился киоск сувениров, слева касса музея.
Мы купили билеты и вошли в первый зал. Экскурсовод, собрав вокруг себя школьников, рассказывала о татаро-монгольском нашествии.
Икону мы обнаружили на втором этаже, в зале с экспозицией «Православие и атеизм». Старые фотографии, церковная утварь и икона за стеклом, внизу табличка «Пятый евангелист», икона из Вознесенской церкви села Новодворское». На иконе был изображен молодой мужчина, темные кудрявые волосы до плеч, аккуратная борода, в руках раскрытая книга, развернутая к зрителю, надпись на старославянском. Я попробовала прочитать, и у меня получилось следующее: «Яко ты создал всяческое: и волею твоею суть и сотворений».
– «Ибо ты сотворил все и все по твоей воле существует и сотворено», – медленно произнесла Анна.
– Что? – точно очнувшись, спросила я.
– Так звучит привычнее, – пожала она плечами. – Откровение святого Иоанна, или Апокалипсис.
Экскурсовод вошла в зал вместе с детьми. Мы решили дождаться ее объяснений. Дети заметно утомились, и экскурсию она сократила. Коротко сообщила, сколько церквей было в области до революции, сколько было разрушено в период борьбы с религиозным дурманом, и наконец указала на икону.
– А это знаменитый «Пятый евангелист». Предположительно копия иконы четырнадцатого века, которая в настоящее время утеряна. На ней изображен апостол Иоанн, любимый ученик Христа.
Дети выслушали все это без особого интереса и вскоре перешли в другой зал. Мы дождались конца экскурсии и перехватили экскурсовода у выхода из зала.
– Если это Иоанн Богослов, то почему икону назвали «Пятый евангелист»? – спросила я.
Молодая женщина окинула нас оценивающим взглядом, чувствовалось, что экскурсии и ее изрядно утомили, однако она сочла своим долгом ответить на наши вопросы.
– У иконы очень интересная история. Есть множество легенд о том, как эта икона попала в наши края. До сих пор ученые сомневаются, существовала ли в действительности икона четырнадцатого века, с которой якобы сделали эту копию. По этой причине икона, как видите, осталась в музее, в экспозиции, посвященной атеизму. Она считалась чудотворной, из глаз евангелиста стекали капли крови. В 1937 году икону отправили на экспертизу, разумеется, ничего чудотворного… время было такое, – точно извиняясь, добавила она. – Впервые на эту икону обратили внимание в девятнадцатом веке, тогда и попытались установить, кто же на ней все-таки изображен. Вы видите надпись в книге? Эта строка из Апокалипсиса Иоанна, потому и решили, что изображен на иконе апостол Иоанн. Однако существует легенда, что первоначально здесь была другая строка, которой нет ни в одном из текстов Священного Писания. Отсюда и название «Пятый евангелист». Якобы переписчик самовольно внес изменения, когда делал копию иконы. Знаете, самое интересное, что легенда о кровавых слезах не лишена оснований. По крайней мере есть свидетельства вполне уважаемых людей, что однажды икона действительно «плакала» уже здесь, в музее, где она находится с 1940 года. Произошло это восемь лет назад. Утром смотритель музея обнаружил капли крови на иконе, которые потом исчезли.
