мы видели в Шахове, значит, уезжал на нем не глухонемой, а, скорее всего, тот, кто нас запер. А где был он? Прятался в развалинах? И где-то у него была спрятана машина, тоже джип… но он не мог предупредить парня на станции, ведь он же глухонемой.
– Человек, который не говорит, не обязательно немой. А те, что сидят в джипе, не обязательно враги, а старик не обязательно жертва, – монотонно проговорила Анна. – Я выдвинула одну из версий, показавшуюся мне наиболее логичной, а он ее подтвердил. Вот только почему? Потому что я угадала или он хотел, чтобы я так думала?
– Анна, ради бога, я сейчас сойду с ума. Все это замечательно, наши догадки и прочее, но там остался беспомощный инвалид, а рядом какие-то подозрительные типы. Если мы не сообщим в милицию…
– Старик – зло, – жестко сказала Анна, и лицо ее мгновенно изменилось, стало мрачным, подбородок отяжелел, а глаза смотрели не мигая, точно она видела то, что было недоступно мне.
– Час от часу не легче, – усмехнулась я, но уверенности в моих словах не было. Я приглядывалась к Анне с затаенной робостью. – Что значит зло?
– Я не могу объяснить, – встряхнувшись, ответила она и, поглядев на меня, улыбнулась. – Я просто чувствую. От него исходит зло. Иногда я это вижу. Точно фиолетово-черные лучи. У него видела. Пальцы светились фиолетовым цветом, не зря он их прятал. Я не знаю, кому он служит, но он зло. А может, и не служит, может, ему служат. Мы с тобой, к примеру. Он ведь великий путаник.
– А вот сейчас как позвоню Олегу… – разозлилась я.
– Позвони. Я что, против? – Она устало откинулась на сиденье и закрыла глаза.
С минуту я молча разглядывала ее лицо, потом спросила гораздо спокойнее:
– Что будем делать?
– Домой поехали, – вздохнула Анна. – Ждать дальнейших указаний.
– А старик?
– Он хотел, чтобы его оставили одного. Он один. Поехали.
Тут я подумала, что действительно стоило убраться отсюда подобру-поздорову, вдруг те типы передумают и решат поговорить с нами. Мы отправились домой, приготовили обед и поели. Но покоя в душу это не внесло. Я без конца возвращалась к мыслям о старике, не выдержала и позвонила ему. Он снял трубку сразу, должно быть, она находилась у него под рукой.
– Николай Иванович, это Ульяна, – дрожащим голосом сообщила я. – Как ваши дела?
– Ульяночка, – радостно запел он. – Рад, что вы позвонили. Я сам хотел вам звонить. Как вам наш маленький спектакль? Когда история – не сухие факты, когда облекаешь ее в плоть и кровь, это… совсем другие ощущения. Вы согласны?
– Я не понимаю, о чем вы, – растерялась я.
– Записку вам действительно подбросил Виталий. Он глухонемой, но отлично читает по губам, и наш разговор не был для него тайной. Вот и решил пошутить. Разумеется, он и предположить не мог, что вы поедете в Шахово и там с вами произойдет приключение, которое придаст шутке зловещий характер. А вечером он, представьте, пошел прогуляться, и его забрали в милицию. А он без документов и объяснить не может, кто и откуда. Когда выяснили, кто он такой, стало даже хуже, грозились засадить за решетку. Он упросил кого-то позвонить мне, и лишь благодаря моему вмешательству… В общем, он сейчас дома, а молодые люди на джипе оказались охраной моего соседа из дома напротив, точнее, не самого соседа, а его коллеги, который приехал к нему из Москвы. Очень важная особа, вот охрана и присматривала за всей улицей. Мне позвонила Валентина, соседка, и рассказала об этом. – Он засмеялся радостно, по-мальчишески задорно. – А мы-то с вами навыдумывали…
Я держала трубку в руках, до неприличия широко раскрыв рот.
– Что? – нахмурилась Анна.
– Буду очень рад, если вы выберете время навестить старика. Всего доброго.
В трубке пошли короткие гудки, а я все стояла, открыв рот. Анна подошла, взяла трубку из моих рук и положила ее на место. Это, кажется, привело меня в чувство.
– Ясно, что старикан жив, здоров, насколько это возможно в его положении. А дальше что?
– Виталий вернулся. Его забрали в милицию, а парни на машине – соседская охрана, – пробормотала я.
– А записка – шутка убогого? – весело спросила Анна.
– Похоже, что так.
– Где она, кстати?
Я бросилась в прихожую, где висело мое пальто. Записки в кармане не оказалось, я проверила карманы самым тщательным образом и даже заглянула в сумку, хотя была уверена, что сунула записку в карман.
– Ну, что? Исчезла? – спросила Анна, стоя в дверях.
– Да, – растерянно ответила я. – Он что, украл ее?
– Ну, если ты сама ее не потеряла, выходит, что украл.
– Зачем?
– Затем, чтобы твой рассказ выглядел глупой выдумкой, если вдруг ты побежишь в милицию. Он ведь только что изложил свою версию событий. Вот что он ответит ментам, если те проявят любопытство. Все логично и понятно. А что расскажешь ты? Сущий бред о Хранителях и сатанистах, которых в глаза не видела и не знаешь, где искать.
– Но зачем ему понадобилось… Я не о разговоре по телефону, а вообще… зачем он выдумал эту историю? Какой смысл?
