– Ясно, – затосковал Мишка.
– Чего тебе ясно? – насторожилась я.
– Ясно, что сядем. Убийство, а у нас ни одной зацепки. Труп и тот сперли. Кончай реветь, – накинулся он на меня, – и иди спать.
– А как же подумать?
– С тобой надумаешь…
– Что ж, ты один думать будешь? – с надеждой спросила я.
– Я тоже спать пойду. Может, в последний раз в своей постели ночевать придется, а там… – И он запел дурным голосом: – По тундре, по железной дороге, где мчит курьерский Воркута – Ленинград…
В общем, запугал он меня до такой степени, что ни о каком сне и речи быть не могло, хотя я легла и даже глаза зажмурила. Перед моим мысленным взором являлись картины, одна безрадостнее другой. Я тихонько плакала и прислушивалась: не подъедет ли милиция?
Ближе к восьми утра я не выдержала и отправилась в ванную, подумала и открыла окно с намерением проветрить комнату, посмотрела вниз и замерла с открытым ртом. Прямо возле ворот гаража стояла машина. Мишкину машину я в крайнем волнении не очень разглядела, но эта тоже была «девятка» и тоже фиолетового цвета. Повращав глазами некоторое время, я, теряя тапки, кинулась в спальню напротив.
Мишка спал, но, когда я, не удержавшись, заорала, он мгновенно проснулся и уставился на меня.
– Менты? – спросил он со вздохом.
– Нет, – покачала я головой. – Машина.
– Какая машина? – скривился он.
– Не знаю. Похожа на твою.
– Чего ты болтаешь?
– Да ты подойди к окну, – рявкнула я.
Мишка кинулся к окошку, открыл раму и едва не вывалился. Когда я вновь увидела его физиономию, она была слегка очумевшей, он сказал что-то непристойное, поспешно натянул штаны и скатился по лестнице. Я бросилась за ним, опомнилась, вернулась в спальную, надела шорты и футболку. Когда я наконец спустилась вниз, машина уже стояла в гараже, а Мишка ходил вокруг нее, озадаченно хмурился и тихонько насвистывал.
– Что там? – робко спросила я.
– Ничего, – пожал он плечами.
– А где Юрий Павлович?
– Понятия не имею.
– Но в багажнике его нет?
– В багажнике только канистра с бензином, закрыли ее неплотно, и он расплескался, вонь страшная.
– Где же Юрий Павлович? – заволновалась я. – Ведь это твоя машина?
– Машина-то моя, а вот канистра нет. Сдается мне, кто-то эту канистру нарочно закрыл неплотно…
– Зачем? – окончательно перестав понимать, что к чему, спросила я.
– А зачем мы ковер жгли?
– Ты думаешь…
– Ничего я не думаю. Голова у меня болит, и от твоих вопросов ей легче не делается.
– Куда же он исчез? – запричитала я, робко заглядывая в багажник. – Мишка, а вдруг он сам… то есть вдруг мы все напутали и он…
– Не чуди, – отмахнулся он презрительно и вновь принялся свистеть, потом сказал со вздохом: – Свистнули покойничка. Машину, между прочим, вымыли, а для верности еще и бензинчик разлили.
– Кому это надо?
– Это вопрос, над которым я в настоящий момент ломаю голову. Шла бы ты отсюда, толку от тебя ни на грош… Лучше завтрак какой-нибудь сваргань.
Возражать против критики я сочла неразумным и в самом деле отправилась на кухню. Завтракали мы в гробовом молчании. Вымыв посуду, я взглянула на часы и решила, что мне пора собираться на свидание с сестрой. Еще неизвестно, сколько времени займет дорога до этого пригорода. Для начала следовало улизнуть от Мишки. Если Катька его увидит, то чего доброго сбежит, и что мне тогда делать?
– Ты не возражаешь, если я уйду на пару часов? – робко начала я.
– Куда? – повернулся ко мне Мишка, до той поры с пристальным вниманием разглядывавший стол.
– Я хотела немного прогуляться по городу… это отвлекает… может, я что вспомню… Еще мне надо отбить телеграмму подруге. Вряд ли получится сегодня вернуться, как я собиралась, а она будет беспокоиться.
– Иди, – легко согласился Мишка. – Надумаешь удрать, помни, что дело это безнадежное. Менты тебя быстренько найдут, только получишь больше… – Дослушивать я не стала, поднялась в спальную, переоделась, проверила деньги в кошельке и торопливо покинула дом. Часы показывали 9.45.
В какой стороне находится нужный мне пригород, я и понятия не имела, прикинула, что в такой ситуации
