для Ларисы это место священно? Весь этот год она не переступала порог… – Софья полезла за платком, а я от ее слов так расчувствовалась, что тоже пролила три-четыре слезы. Макияж от этого не пострадал, но впечатление произвело.
– Это твой дом, и ты можешь делать здесь все, что угодно, – с достоинством сказала я Крысе.
– Ага, – скроила та постную мину и без перехода спросила: – А где рукописи?
При слове «рукописи» Скворцова вытянула шею и навострила уши, так ее разбирало.
– В банке, – в свою очередь соврала Софья, глазом не моргнув. – Уж очень много на них охотников. – И при этом так взглянула на Скворцову, что та поежилась. – Если ты ищешь папино наследство, так его здесь нет. К тому же оно тебе не принадлежит.
– Это мы еще посмотрим! – визгливо крикнула Крыся и бросилась к двери, чуть не сбив меня с ног.
– Извините, нам в самом деле не следовало… – промямлил Игорь и пошел за ней. Алексей, замешкавшись на мгновение, тоже удалился.
– Ты в самом деле думаешь, что рукописи могут похитить? – заволновалась Скворцова. – Но с какой целью?
– Чтобы подложить нам свинью, – дала неожиданный ответ Софья. Понимать это можно было как угодно. Я поняла буквально.
– Чем скорее ты передашь их мне, – наставительно изрекла Скворцова, – тем лучше. – И поспешила покинуть комнату.
– Урюк сушеный, – прошипела ей вдогонку Софья.
– Прекрати, – поморщилась я.
– У Крыськи есть ключ. Интересно, у кого еще он может оказаться? Вот черт… чувствую себя как на бочке с порохом. Наша красотка задумала какую-то пакость. Глазенки злые… боюсь, не припрятала ли она туз в рукаве. И без Скворцовой здесь не обошлось.
– Надо отдать ей рукописи, и дело с концом, – вздохнула я.
– Они меня до инфаркта доведут своими интригами. – Софья подошла, наклонилась к ящикам письменного стола и покачала головой: – Кто-то рылся в ящиках.
– Ты думаешь?
– Уверена. Я вчера волосок приклеила. И нет волоска. Вот чертового племя. Под интеллигентных людей маскируются, а копыта-то стучат. Идем. Дверь запри, – напомнила она, когда мы покинули кабинет.
– Какой смысл, если у Крыси есть ключ? Вот что, – вздохнула я, немного подумав. – Пусть роются сколько душе угодно. Мне эти игры в контрразведку надоели. Если все вдруг спятили, нам что за охота уподобляться?
С этими словами я наконец-то отправилась в свою комнату, демонстративно закрыв дверь перед носом Софьи. Только я прилегла на кушетке, прихватив книгу «Как сделать свою жизнь счастливой за семь дней», как в дверь постучали.
– Счастья нет и не будет, – вздохнула я и крикнула: – Входите!
В комнате, к некоторому моему удивлению, появилась Серова. В левой руке неизменная сигарета, взгляд с поволокой, движения томные, как есть кошка в брачный период.
– Не помешала?
– Что ты! Проходи, – улыбнулась я, очень надеясь, что моя улыбка не особенно кислая.
Она села в кресло, поискала глазами пепельницу, которой в моей комнате делать нечего, и стряхнула пепел в мою любимую вазочку. Я вторично улыбнулась.
– Не знаю, стоит ли мне оставаться, – заметила она. Звучало это скорее как вопрос.
– Я бы очень хотела, чтобы ты осталась, – вздохнула я. – Здесь так мало людей, которые по- настоящему любили Бориса…
– Уж это точно. А как здесь Хоботов оказался? – Судя по заинтересованности в глазах, за ответом на этот вопрос Валентина и явилась. – Я даже не предполагала, что вы знакомы.
– Мы и не были знакомы до сегодняшнего дня. Он прислал письмо, а сегодня подкарауливал нас возле кладбища.
– Скверный тип. Борис его терпеть не мог. И даже запретил ему появляться в своем доме.
– Хоботов утверждает, что вы вместе учились.
– Учились, – усмехнулась Валентина. – Потом он вертелся возле Бориса… впрочем, не только возле него… для Семы за счастье пристроить свой рассказик в какую-нибудь газетенку, а у Бориса всегда были большие связи. Он жалел Хоботова, как талантливый человек жалеет бездаря, и часто помогал, а тот отплатил ему черной неблагодарностью, что и следовало ожидать от такой мерзкой личности.
– Что же он сделал? – спросила я. Разговор меня заинтересовал, но я старалась этого особо не показывать.
– Не знаю. Разные ходили слухи… – Она запнулась, прикидывая, достойно ли повторять досужие сплетни, но желание поболтать пересилило. – Это как-то связано с Татьяной.
– С Татьяной? – переспросила я, потому что Валентина опять замолчала.
– Поговаривали, что у нее темное прошлое. Хоботов об этом что-то разнюхал и пытался ее шантажировать. А она, не будь дурой, рассказала об этом Борису. Тот поступил по-джентльменски, принял сторону жены и выгнал Хоботова взашей. Потом его подобрала Рахиль и смогла пристроить в какой-то журнал, где он до сих пор и прозябает.
