надо задержать, как резаная. Потом на пост все-таки сообщили, но без толку: исчез джип, что меня совсем не удивляет. Здесь проселочных дорог, как блох на бродячей собаке, а они на джипе. Вот и выходит, подруга, убить тебя хотели: тачка твоя, стекла тонированные, не разглядишь, кто за рулем.
– Почему же сразу убить? – забеспокоилась я, но Анька, меня не слушала:
– Ну, теперь я от ментов не отстану, пусть попробуют доказать, что это совпадение.
– Ты как себя чувствуешь? – робко спросила я.
– Нормально. Правда, сотрясение мозга и что-то с ногой. Только бы не перелом, на костылях особо не разбегаешься, а я чувствую, что мы на пороге большого открытия.
– Где ты сейчас? – ахнула я.
– В больнице «Скорой помощи». Жду, когда в палату отправят. Тачка твоя не особо пострадала, стекло разбито и капот помят, а еще правое крыло и дверь, но это пустяки. У меня знакомый в автосервисе, сделает все в лучшем виде, ты пока на моей покатаешься, я все равно пару недель здесь проваляюсь. Сейчас Валерке позвоню, пусть организовывает тебе охрану.
Валера действительно вскоре объявился. В это время я безуспешно пыталась прийти в себя. Добросердечный шеф, узнав об очередном несчастье, свалившемся на мою голову, отпустил домой. Только я хотела выяснить, где моя машина, как позвонил Валера.
– Что еще за глупости вы выдумали? – очень строго спросил он.
– Я ничего… – поспешно ответила я.
– Какое еще покушение? Она неслась на скорости сто шестьдесят километров на твоей таратайке, а дорога скользкая. – За таратайку я обиделась, но промолчала. – Парней каких-то выдумала…
– Ничего не выдумала, – решила я вступиться за Аньку. – Были парни на джипе. И когда она оказалась в кювете, бросились к ней.
– Нормальные люди, помочь хотели.
– А чего тогда сбежали?
– А кому хочется на вопросы отвечать?
– Они ее преследовали.
– Напридумывает всякой ерунды, вот и мерещится.
– К Матюше тоже приезжали парни на джипе.
– Те самые?
– Я этого не говорила.
– Правильно. Сколько в городе джипов и сколько парней? Хочешь, скажу, что произошло на самом деле? Анька успела придумать криминальную драму, где без джипа и парней никуда, несется по дороге и вдруг видит джип. Понимаешь? Человек сам себя пугает, что, безусловно, не доводит до добра.
– Спасибо, что все так толково объяснил, – без иронии ответила я, хотела с ним проститься, но не удержалась и напомнила:
– Человек, который передал мне кинжал, через два дня погиб, в моей квартире что-то искали, меня саму ограбили, теперь и машину разбили. Что еще должно произойти, чтобы это не показалось тебе простым совпадением?
– А у тебя отпуск когда? – огорошил вопросом Валера. – Я в том смысле, что лето, очень неплохо бы отдохнуть. Успокоишься, и всякие глупости в голову перестанут лезть. Ты слышала, что говорят психологи? Когда человек думает о несчастьях, он тем самым их к себе притягивает. А если ты начнешь день с позитивного настроя…
– Поняла, – нервно хихикнула я. – Теперь буду думать только о прекрасном.
– Правильно, – искренне обрадовался Валера. – Кстати, а как ты смотришь на то, чтобы нам встретиться?
– Зачем? – слегка растерялась я.
– Ну, сходим в кафе или в кино… – Он кашлянул и замолчал.
– Хорошо, – ответила я, не желая его обидеть. – Как-нибудь.
– Спасибо. Звони, если что.
Я остановила такси и поехала в больницу «Скорой помощи». Найти Аньку труда не составило – все ходячие больные отделения паслись у ее палаты. Сама она возлежала на горе подушек с видом Свободы на парижских баррикадах: глаза горят, руки тянутся неизвестно к чему, губы что-то беззвучно шепчут. Не знаю, как это звучит по-французски, а по-испански «но пасаран», то есть «они не пройдут». Они – это враги, естественно. Короче, с первого взгляда было ясно: Анька готовится к грандиозной войне и где-то там, впереди, уже прозревает безоговорочную победу.
Порадовавшись чужому оптимизму, я устроилась на краешке стула. Анька подмигнула мне, приподняла челку, продемонстрировала ссадину на лбу, которая, кстати, выглядела удручающе.
– Никогда не забывай пристегнуть ремень, – изрекла она наставительно.
– Не забуду, – кивнула я.
– Извини, что с твоей тачкой так получилось, – вздохнула она.
– Переживу. Она мне в подарок досталась.
– Все равно жалко.
