– Спасибо, но я бы пережила.
– Послушайте, чем я вам так неприятен? – возмутился он.
– Вовсе нет.
– Тогда почему вы постоянно ищете повод для стычки?
– Мне казалось, это я вас раздражаю.
Данное замечание он предпочел оставить без ответа и стал сервировать стол. Мы сели обедать друг против друга, он взглянул на меня исподлобья и спросил:
– Как себя чувствует ваша подруга?
– Нормально. Я звонила ей недавно. – Он кивнул, а я, после некоторых размышлений, поинтересовалась: – Мое присутствие здесь не вызовет вопросов у ваших знакомых?
– Им об этом знать ни к чему. Домработницу я отправил в отпуск.
– Вдруг кто-нибудь решит вас навестить, – не сдавалась я.
– Если таким образом вы пытаетесь выяснить, есть ли у меня постоянная девушка, могу ответить – нет.
– Конечно, у вас же есть Машка, – не удержалась я.
– Спасибо, что напомнили. Птиц надо покормить.
Он поднялся и ушел, а я покачала головой. Выходит, я опять вредничаю. Странное дело: это совсем не в моем характере. Должно быть, Прохоров действует на меня как-то по-особенному.
Он вскоре вернулся и занял свое место. Когда мы закончили обедать, он убрал посуду в посудомоечную машину, а я занялась привезенными вещами, отправившись в отведенную мне комнату. Все было куплено строго по списку. Вещи я убрала в шкаф и села в кресло, гадая, что мне теперь делать. В кои-то веки выдалось свободное время, но и его с пользой не проведешь. Я выглянула из комнаты – Марк Сергеевич в кухне пил кофе, просматривая газеты.
«На ворон, что ли, пойти взглянуть?» – подумала я и отправилась в комнату с большой клеткой. Вороны при виде меня издали громкое «ка-ар» и уставились не по-доброму. Мне под их взглядами сделалось не по себе, и я поторопилась их покинуть. Покосилась на соседнюю дверь, не раздумывая, потянула ручку на себя и оказалась в спальне. И присвистнула невольно. Красные стены, черная мебель, потолок тоже черный, зеркальный. Забыв про то, что меня сюда никто не приглашал, я принялась оглядываться. Большой стеллаж с выставленными на нем фигурками из кости и камня, странного вида подсвечники и предметы, коим я даже название подобрать не могла. Малые скульптурные формы, одним словом.
Я повертела в руках камень черного цвета с молочными разводами, и тут мой взгляд уперся в шкафчик, запертый на ключ. Не знаю, что на меня нашло, рука вроде бы сама потянулась к ключу, я его повернула и открыла дверцу. В шкафчике, напоминающем секретер, хранились какие-то бумаги, сверху лежала фотография в рамке, вроде бы групповой портрет. Разглядеть фотографию я не успела, потому что услышала гневный окрик:
– Какого дьявола вам здесь надо?
Я повернулась и увидела Прохорова. Физиономия его имела такое выражение, что я посоветовала себе побыстрее провалиться сквозь землю.
– Я вас спрашиваю? – повысил он голос, хотя и до того он звучал как раскат грома.
– Извините, – с трудом произнесла я. – Я просто хотела… Меня поразил интерьер.
– А в моем шкафу вас что поразило?
С пунцовым лицом я бросилась мимо него, желая только одного: поскорее покинуть квартиру. Стыд жег меня каленым железом, я была уверена, что эту минуту буду помнить всю жизнь, так непереносимо было пережить ее.
Прохоров вдруг схватил меня за руку.
– Не сердитесь, – сказал покаянно. – Я погорячился.
– Не стоит мне у вас оставаться, – пробормотала я, желание бежать сломя голову лишь увеличилось. – Мне очень стыдно, и я…
– Бросьте, все в порядке. Я нервничаю оттого, что в моем доме женщина, а я к этому не привык. Все женщины любопытны, кажется, я забыл об этом. У меня нет секретов, можете ходить, где угодно, и делать, что угодно, я не против.
– Мне действительно очень стыдно…, не знаю, что на меня нашло… – пробормотала я.
– Во всем виноват я сам. Я постоянно вас раздражаю, а вы и так в чужой квартире чувствуете себя неловко. Давайте попробуем относиться друг к другу более… дружески, – помедлив, нашел он слово.
– Да, конечно. Давайте попробуем.
Его покладистость удивила. А еще захотелось вернуться к шкафчику и взглянуть, что там лежит. Документы, вот что! И любой нормальный человек возмутится, застав кого-то постороннего, роющегося в них.
– У вас веснушки, – заявил Прохоров невпопад.
Вместо того чтобы съязвить в ответ, я уткнулась взглядом в пол и вздохнула:
– К зиме пройдут.
– Да? – Кажется, только это его и волновало. – И глаза у вас зеленые, точно у кошки.
– Давайте отвлечемся от моей внешности, – вяло молвила я.
