– Спасатель. Точнее, бывший спасатель. Сейчас он на пенсии, – выезжая со двора, ответил Алексей.
От дальнейших вопросов я воздержалась, даже когда мы покинули город. Возле аэропорта свернули и помчались по прямой, как стрела, дороге. Впереди возник указатель. Святое озеро, место, где пятнадцать лет назад погибла моя семья. С тех пор я там не была ни разу и теперь пыталась разобраться в своих чувствах. За окном появился крутой берег озера. Далеко внизу на песчаной косе расположились купальщики. Над водой кружились чайки, моторная лодка стремительно удалялась от берега, оставляя за собой широкую полосу с барашками волн. Теперь дорога вилась вдоль берега, показались первые дома довольно большого поселка. Алексей притормозил, заметив идущую навстречу женщину, и поинтересовался, как проехать на улицу Садовую. Я слушала объяснения, пытаясь справиться с накатившей паникой. Спокойно, все было очень давно. Уже ничего не изменить и не исправить. Я просто выслушаю рассказ спасателя, как могла бы выслушать чужую историю.
Мы остановились возле кирпичного дома, окруженного невысоким заборчиком, сплошь увитым диким виноградом. Залаяла собака, через мгновение огромный пес появился возле калитки и глухо зарычал.
Дверь дома открылась, и на крыльцо вышел мужчина в шортах и полосатой футболке, прикрикнул на собаку, сбежал по ступенькам и распахнул калитку.
– Проходите, – кивнул он нам.
Друг за другом мы прошли по выложенной плиткой дорожке, которая огибала дом, она привела нас в сад, здесь под навесом стояли стол и две скамейки.
– Квасу хотите? По такой жаре самое то.
Алексей кивнул, мужчина направился к застекленной веранде, откуда вернулся с кувшином кваса и тремя стаканами.
– Не возражаете, если здесь поговорим? – разливая квас, сказал он. – В доме жена уборку затеяла... Зовут меня Вадим Григорьевич, – повернувшись ко мне, представился он. – Можно просто Вадим.
– Изабелла, – сказала я, Алексей представляться не стал: или они были знакомы с Вадимом раньше, или успели познакомиться по телефону, договариваясь о встрече.
На вид Вадиму было лет шестьдесят, крепкий, подтянутый, он напомнил старого морского волка из моих детских книжек, загорелый, с сеткой морщин вокруг глаз. У него была привычка щуриться и улыбаться уголками губ.
– Я ведь говорил по телефону, – начал он не спеша, сделав несколько глотков. – Я мало что знаю о той трагедии. Да вы здесь и не найдете человека, который вам толком что-нибудь о ней расскажет. Пятнадцать лет прошло. Кто-то умер, кто-то в другие места перебрался. А пересудов было много, это точно. Особенно когда аквалангисты катер нашли.
– Какой катер? – не удержалась я. Алексей посмотрел недовольно.
– Тот самый, – пожал Вадим плечами. – Конечно, сразу после трагедии его тоже искали, но здесь глубина такая... да и озеро огромное, берегов не видно. Команда спасателей тогда была всего-то шесть человек. На моторках вели дежурство, гоняли народ с того берега, там место опасное, каждый год кто- нибудь тонет. Ну и вблизи пляжей, конечно, несли службу, то детня, то пьяные непременно за буйки заплывали. Оборудования никакого, спасательные жилеты да рация. А тут глубоко, акваланги нужны, только где их взять было? Надеялись, что тела всплывут. В общем, катер по-хорошему так и не искали. – Он сделал еще несколько глотков и продолжил: – В тот день погода стояла отличная, многие, у кого катера были, вышли на озеро, здесь вообще почти в каждом доме есть или катер, или моторка, и тогда так же было. Весь июль держалась жара, тридцать – тридцать пять градусов, после такой погоды жди неприятностей: грозы с ураганным ветром. Предупреждение мы получили только после обеда, передали его по рации. Почти все катера вернулись вовремя, два катера, правда, едва успели причалить, в последний момент, так сказать. «Санта-Мария» угодила в самую кашу. Я думаю, они на Заячьем острове были, возможно, рация у них уже тогда вышла из строя и они предупреждения не слышали. Когда начался ураган, или незадолго до того, остров они покинули, что было ошибкой. Останься они там, никто бы не погиб. Ну, промокли, натерпелись бы страху... Если верить аквалангистам, яхта лежит в километре восточнее от пристани. Я уже сказал, глубина там большая. Должно быть, катер опрокинулся и быстро пошел ко дну. Часов одиннадцать вечера, середина августа, гроза и все такое. Они оказались в полной темноте. Двое взрослых и трое детей, старшему пацану пятнадцать. Длинный, худой... Он смог вплавь добраться до берега. Это само по себе невероятно, а он еще был с девчонкой. Надел на нее спасательный жилет и тащил на себе. У самого жилета не было. Не удивлюсь, если на остальных тоже. Видимо, все произошло так быстро, что надеть их они просто не успели.
– В такое трудно поверить, – заметил Алексей, потирая подбородок.
– Трудно, – кивнул Вадим Григорьевич. – Хотя спасательных жилетов и вовсе могло не быть. Нашему народу что говори, что нет, хоть кол на голове теши, все равно надеются на «авось». В общем, парень добрался до берега. Там неподалеку есть маяк, на него он и плыл. Когда его нашли, он лежал на берегу, прижимая к себе девочку, согреть ее пытался. Сил подняться у парня не было. Хорошо, что смотритель маяка их заметил. Позвонил нам, я сразу вызвал «Скорую» и на машине туда. Мальчишка говорить не мог, то ли был в шоке, то ли обессилел так, что ничего не соображал. Их привезли в больницу, я с ними поехал, надеялся что-нибудь узнать о катере. Там парень немного пришел в себя, рассказал, что они спали в каюте, он проснулся от удара в борт, вскочил, разбудил брата, они втроем выбрались на палубу, дальше ничего не помнит. Очнулся в воде, рядом с ним девочка, то ли родители на нее успели жилет надеть, то ли он сам... Он звал отца с матерью, пытался их найти, какое там... поплыл к берегу. Представляю, что ему пришлось пережить. Сестренку он спас и сам выжил. Помню, я смотрел на него... в общем, не выдержал и сказал: «Ты герой, парень. Настоящий герой».
– Н-да, – кивнул Алексей, косясь на меня. – Что было дальше?
– Где-то около трех понемногу стихло, мы сразу же отправились на поиски остальных. Из города прибыли спасатели, добровольцы вышли на лодках. Искали их двое суток. Никаких следов. Дальше продолжать поиски не имело смысла, озеро прочесали полностью, буквально каждый метр.
– Парнишка из больницы исчез?
– Я его больше не видел. Но слышал, что он сбежал из больницы. Девочку, помню, забрал кто-то из родственников.
– А что за история с аквалангистами? – напомнил Алексей.
– Ну, так явились ребята из Москвы, церковь искали. Вы небось знаете, почему озеро называют Святым? Вроде в этом месте целое село под воду ушло во время татарского нашествия. Я с одним академиком говорил, у него тут дача. Он смеется, брехня, говорит, но легенда красивая. По слухам, в ясную погоду, если сердце у тебя чистое и зла в нем нет, церковную колокольню можно увидеть. А над ней непременно радуга. Ну вот, москвичи приехали церковь искать. Снаряжение у них было – позавидуешь, нам такое и не снилось. Сначала они возле того берега ныряли, старожилы им сказали, церковь там. Само собой, ничего не нашли. Стали с этой стороны нырять, вот тогда катер и обнаружили.
– Тела были на катере? – задал вопрос Алексей.
– Нет, – покачал головой Вадим. – Но кое-что интересное они нашли. – Он сделал паузу и продолжил: – В днище была пробоина.
– Интересно.
– Куда уж интересней. Конечно, может, там дыра появилась уже после того, как катер затонул, но... не верится в это. Другое дело, что парни могли все выдумать. Я когда об этом услышал, хотел с ними встретиться, поговорить. Но не получилось. Сначала времени не было, а когда к ним собрался, они отсюда уже уехали. В общем, разговоры так разговорами и остались.
– Ясно, – кивнул Алексей, подумал и вновь обратился к Вадиму Григорьевичу: – За год до этого в дачном поселке «Спутник» утонул мальчик. Брат того самого пацана. Пошел на рыбалку и утонул. Не помните тот случай?
– Нет, – нахмурился он. – То есть помню, было такое, утонул мальчишка лет восьми. Не на озере утонул, на реке. Нас вызвали, когда его хватились, но, когда мы прибыли, тело ребенка уже нашли, так что ничего об этом деле я не знаю. Да и память стала не та, шутки шутит. Я же говорю, каждое лето кто-нибудь тонет, разве упомнишь, кто да в какой год. Пацана запомнил, потому что такое забыть трудно: в то лето утонул он, а через год, считай, вся семья. Если о том случае поподробней узнать хотите, попытаться, в принципе,
