можно. Тогда следаком у нас был Костя Харитонов, он сейчас в управлении, в начальство выбился. Но парень хороший. Попробуйте с ним потолковать. Вдруг он чего вспомнит.
– Отчество у Кости Николаевич? – спросил Алексей.
– Вроде так. Знакомый?
– Ага, – кивнул Алексей без особого энтузиазма. – Что ж, спасибо, что помогли.
– Было бы за что, – поднимаясь, сказал Вадим Григорьевич и кивнул на меня: – А красавица случайно не та девчушка?
– Узнали? – усмехнулся Алексей.
– Нет, не узнал. Догадался. Еще вопрос можно? Почему вдруг вспомнили через пятнадцать лет об этой беде?
– Есть причина, – сказал Алексей.
– Брата ищешь? – на этот раз вопрос адресовался мне. – Неужто он только сейчас о себе напомнил?
– Пытаемся понять, – усмехнулся Алексей. – Он или кто-то другой.
– Как ни крути, а пацан геройский. Это я знаю точно. Почему сбежал, не пойму, видно, в мозгах замкнуло. А что касается...
– Найдем героя, орден вручим, – заверил Алексей, пожимая старику руку.
Мы вернулись в машину. Всю обратную дорогу я молчала. Алексей был задумчив и говорить тоже не стремился. Мы заехали в придорожный ресторанчик пообедать. В ожидании заказа я спросила:
– Как думаешь, эта пробоина в днище катера... – я не договорила. Алексей пожал плечами:
– Ты же слышала, что сказал старик: пробоину видели аквалангисты. Сам старик с ними не разговаривал. Была пробоина или нет, теперь вряд ли узнаешь. Катер затонул, а причину проще всего списать на несчастный случай, что и сделали.
– Но ты считаешь...
– Скажем так, я не отвергаю такой возможности.
– И все-таки в это трудно поверить... – покачала я головой. – Как катер мог получить такое повреждение?
– Нетрудно догадаться.
– По-твоему, это сделал Алекс? Но как? А главное, зачем?
– Если не возражаешь, с ответом я подожду.
– Хочешь встретиться с Харитоновым?
– Я – да, а вот захочет ли он...
– Ты сказал, вы знакомы...
– Сказал. Но не говорил, что мы друзья.
Подъезжая к городу, Алексей взглянул на часы.
– Если Харитонов не изменил своим привычкам, есть шанс застать его в пивной на Маяковского. Насколько я помню, он тащится от блондинок, если ты немного постараешься, глядишь, он не станет набрасываться на меня с кулаками и мы тихо-мирно поговорим.
– А у него есть повод набрасываться?
– С моей точки зрения, нет, но он наверняка думает по-другому.
– И чем ты ему досадил?
– История глупая и совсем неинтересная.
На светофоре мы свернули и вскоре оказались на улице Маяковского. Пивная находилась в полуподвале, к стеклянным дверям вела лестница, на нижней ступеньке сидел какой-то тип и отчаянно зевал. Я с тоской подумала: пивной бар, на ступеньках которого тоскуют подозрительного вида личности, место для меня самое неподходящее. Утешало одно: если сюда захаживают менты из управления, особо злачным оно все-таки быть не может.
– Шел бы ты отсюда, – посоветовал Алексей бедолаге, сообразив, что обойти его невозможно. Тот посмотрел на нас, поднялся, ухватившись за перила, и, что-то бормоча, стал подниматься наверх.
– Ты уверен, что нам нужна эта пивная? – спросила я.
– Уже нет, – весело ответил Алексей, распахивая стеклянную дверь.
Звякнул колокольчик, и я едва не споткнулась: сразу за дверью была ступенька, а на ней надпись, адресованная тем, кому так же посчастливилось, как и мне: «Если вы споткнулись, значит, сегодня вам повезет». Я покачала головой, не выдержала и хихикнула. Должно быть, на это остряки и рассчитывали.
К моему облегчению, пивная выглядела вполне прилично, пол был чистый и публика тоже. Кстати, в довольно большом зале почти все столы оказались заняты. Алексей оглядел посетителей и удовлетворенно кивнул:
– Повезло.
– Он здесь?
Ответа я не получила, мы направились к столику в нише, отделенному от остального зала низкой деревянной перегородкой. За столом сидели двое мужчин. Один толстяк лет сорока пяти, в белой рубашке с расстегнутым воротом, второй мужчина был моложе, ежик серебристых волос и наметившаяся лысина на макушке, одет в рубашку с коротким рукавом. Оба пили пиво, о чем-то неспешно беседуя. Первым нас заметил толстяк, улыбнулся и сказал громко:
– Какие люди, и все еще на свободе. Привет, Алексей, рад тебя видеть. – Судя по голосу, действительно рад, поэтому первую фразу я сочла шуткой. Второй посмотрел на нас, фыркнул и отвернулся, пробормотав:
– Вот сукин сын.
– Привет, – сказал Алексей, здороваясь с толстяком. – Красивую девушку зовут Изабелла.
– Где ты их находишь? – засмеялся толстяк, покосился на приятеля и смущенно кашлянул.
– Катись отсюда, – повернувшись к Алексею, сказал тот.
– Веди себя прилично, – попенял ему мой спутник, устраиваясь за столом, я тоже села, хотя и подозревала: гости мы нежеланные. – Дело есть.
– Иди ты...
– Ладно, будь доброй псиной. Пива хочешь? – обратился он ко мне.
Я покачала головой. Алексей заказал себе пиво и спросил толстяка:
– Как жизнь?
– Нормально. А у тебя?
– Лучше не бывает.
– Еще бы... – Тот кивнул в мою сторону и хмыкнул.
– Чего надо? – не выдержал второй, мне уже стало ясно: это и есть Харитонов.
– Ты как, на память не жалуешься?
– Память у меня прекрасная и...
– Сейчас проверим, – сказал Алексей. – Девушка ищет брата. Пропал ее братан пятнадцать лет назад.
– Да?
– Ага. Помнишь, катер затонул на Святом озере? Муж, жена и пацан? Двое ребятишек остались живы.
Харитонов посмотрел на меня, нахмурившись, и произнес:
– Ну?
– Ты этим делом занимался?
– Занимался. Только не было никакого дела. Несчастный случай.
– Я к Вадиму Григорьевичу ездил, привет тебе от него.
– Вот в чем дело, – усмехнулся Харитонов. – Пробоина в днище? Он меня с этой пробоиной достал. Я ему замучился втолковывать... Пятнадцать лет прошло. И кто эту пробоину видел? Какие-то залетные москвичи, которых и след простыл.
– Значит, катер никто не осматривал?
– Сомневаюсь, что они его вообще нашли. Одна болтовня. А дед чересчур увлекся фантазиями, везде
