Полифем заглянул в комнату и сказал:
– Делай что говорят. Потом объясню.
– Хорошо. – Я пожала плечами и села, глядя перед собой. – Профиль, анфас?
– Вот так и сиди, – заявил он мне.
Тут вновь Полифем появился:
– Все? Поехали.
– Зачем фотография? – спросила я уже в машине.
– На паспорт.
Я немного пошевелила мозгами и озадачилась:
– На липовый, что ли?
– Паспорт будет настоящим. Можешь мне поверить: лишняя бумажка никогда не помешает.
– А фамилия моя? – Тут мне стало неловко, и я замолчала. Примерно в то же время до меня дошло, что машину мы успели сменить. Эта опять была «восьмерка», но темно-фиолетовая. – А почему машина другая? – спросила я.
– На эту документы есть.
– Разумно. – Бог знает отчего, но я продолжала томиться. Наконец въехали в кооператив. Теперь моя помощь не понадобилась: Николай быстро нашел нужный гараж.
– Сиди в машине, – сказал он, прихватил холщовую сумку и вышел. Я приготовилась ждать, но он почти сразу позвал меня. Дверь гаража со скрипом открылась, и вспыхнул свет. Я торопливо вошла, у противоположной стены стояли три колеса с дисками.
– В том, что ближе к стене, – сообщила я.
– Прикрой дверь, – кивнул Полифем, оглянулся, нашел монтировку и принялся за работу.
Через несколько минут диск был отброшен в сторону, а в образовавшейся полости я увидела пачки долларов.
– Да, от такой запаски не отказываются, – усмехнулся Полифем. Пачки валялись на полу. – В машине, на заднем сиденье, сумка, принеси. – Я сходила за сумкой, а когда вернулась, он уже разложил пачки ровными рядками и сказал удовлетворенно: – Все.
– Рада за тебя, – кивнула я в ответ. Он переложил деньги в сумку, застегнул «молнию» и поднялся.
– Идем, – выключил свет и запер гараж на личину, сломанный замок ногой отшвырнул в сторону. «Теперь самое интересное», – мысленно усмехнулась я, устраиваясь на своем месте, Полифем занял свое, завел машину, и мы поехали. Куда? – еще вопрос. Через несколько минут я его задала:
– Куда едем, Коля?
– Потерпи. Скоро увидишь.
– Ясно. К дяде Юре. Он жив?
Полифем кивнул:
– Конечно.
– Значит, он решил ненадолго умереть, чтобы друзья не досаждали, пока ты ищешь деньги? – Он опять кивнул. – Ребят в поезде ты убил?
– Я.
– Зачем?
– Вы были в купе втроем. Кто свистнул деньги, нетрудно догадаться.
– И Макса ты? – сглотнув, спросила я.
– Его нельзя было оставлять в живых. Твоего Макса все равно бы нашли и душу вытрясли. А он знал про тебя, значит, был опасен.
Я смотрела прямо перед собой, чувствуя, как волосы на затылке начинают шевелиться. Мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы задать следующий вопрос.
– На кого ты работаешь?
Он как-то странно посмотрел, пожал плечами и ответил:
– Я думал, ты знаешь…
– Да ничего я не знаю… – Я зябко поежилась, неотрывно глядя в окно. – Слушай, отпусти меня. Пожалуйста. Я уеду сегодня же к черту на кулички, и никто никогда обо мне не узнает. Деньги у тебя, неужели так важно, привезешь ты меня или нет? – Я закусила губу, справилась с дыханием и попросила еще раз: – Отпусти.
– Все надо доводить до конца, – мягко сказал он. – Давай кончим все это.
Свет фар вырвал из темноты железные ворота, Полифем посигналил, и они плавно раздвинулись. По гравийной дорожке мы проехали в глубь двора. Дом, большой и мрачный, смутно вырисовывался на фоне темного неба. На востоке едва заметно светлело. «Хорошенькое утро, – подумала я. – Или ночь. Вообще-то, разницы никакой».
– Пушка где? – спросил Полифем, не выходя из машины.
