– Например, продать свою долю?
Он тяжко вздохнул и покачал головой, в его взгляде сквозило неодобрение.
– Дорогая моя, давайте говорить откровенно. Вам срочно понадобились деньги. Если учесть, что до сегодняшнего дня вы ими практически не интересовались, вывод напрашивается сам собой.
– Ваши выводы меня не интересуют.
– Хорошо, – подумав немного, вновь заговорил Шерман. – Не желаете откровенничать, не надо. Хотя женщина вы умная и должны понимать. Шантажист не успокоится и будет доить вас до конца жизни. Что, если жизнь у него окажется долгая? Теперь по поводу вашего сегодняшнего визита к Андрею. Судя по всему, о делах вашего мужа вам действительно ничего не известно. Так вот, из дружеских чувств хочу вас предупредить: что-либо решать самолично вам никто не позволит. И дело тут не в Андрее. Он мелкая сошка и сам ничего не решает. Я довольно ясно излагаю?
– Конечно. Выходит, если я буду настаивать, то отправлюсь вслед за мужем?
– Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, какой у нас с вами разговор выходит скверный. Точнее, вовсе разговора не получается.
– Вот что, я хочу продать свою долю. Так или иначе, но я это сделаю.
– Если все дело в деньгах, у вас не должно возникнуть проблем. Есть счета в банках, в конце концов, у вас есть недвижимость в Испании. – Он смотрел равнодушно и говорил нараспев, но меня это не обмануло.
– Вы заставляете меня повторяться, – устало заметила я.
– Значит, от вас требуют?..
– Ничего от меня не требуют…
– Я хотел предложить вам помощь. Друзья вашего мужа заинтересованы в том, чтобы у вас не было неприятностей. Они довольно быстро поставили бы шантажиста на место.
– И взамен одного я получила бы целую свору, – не сдержалась я и тут же пожалела об этом.
– Что у них против вас? Неужели все так серьезно? – Лицо его приобрело участливое выражение, а у меня возникло острое желание ударить его по физиономии. Я отвернулась, нервно постукивая пальцами по крышке стола. – Что ж, – после долгого раздумья сказал он, – постараюсь что-нибудь для вас сделать. Хотя это нелегко. Надеюсь, вы понимаете, что получите гораздо меньше той суммы…
– Плевать. Мне срочно нужны деньги.
– Сколько?
– Полмиллиона.
Шерман присвистнул.
– Все даже хуже, чем я думал. Посмотрю, что можно сделать. – Он поднялся и пошел к двери, но вдруг остановился и спросил с улыбкой: – Так, значит, это все-таки ваших рук дело?
– Что? – стараясь не повышать голоса, поинтересовалась я.
– Вы прекрасно поняли, моя дорогая.
– Подите к черту! – рявкнула я.
Шерман вернулся и вновь устроился в кресле, не обращая внимания на мой гневный взгляд.
– Лилия Романовна, – вкрадчиво заговорил он, – когда ваш муж погиб, его друзья испытывали беспокойство, вполне понятное, впрочем. И провели собственное расследование. Так вот. Ни у кого, слышите, ни у кого не было причин желать смерти вашему мужу. Следовательно…
– Следовательно, его убила я?
– Необязательно. Есть ведь еще охранник. И он признался в убийстве. Даже причину назвал. Только вот причина… как бы это выразиться… не совсем подходящая. В настоящее время один небезызвестный в городе человек кается передо мной в своих грехах. И знаете, что забавно, налоговика Крутикова убил он. И место, где тело спрятал, указал. Правильно указал. И причина у него была куда более серьезная… Так что, Лилия Романовна, накладочка вышла. Соврал Данила. Если и был у него повод убить вашего мужа, то совсем не тот, что он назвал. Данила – довольно интересная личность. С трудной судьбой, бывший десантник. Воевал. В сущности, очень одинокий человек. Виктор относился к нему с большой симпатией. Думаю даже, что у Виктора было нечто вроде отцовских чувств к нему, ведь своих детей бог так и не дал…
– Уходите, – попросила я.
– Конечно. Еще пара минут вашего внимания. Данила был предан своему хозяину, исключительно предан. Это отмечают все. Должно было произойти что-то в высшей степени невероятное, чтобы он…
– Хотите сказать, он был моим любовником?
– Так он был вашим любовником?
– Нет. Я вот что подумала, Валерий Петрович, во всем том, что вы здесь болтаете, есть крупица правды. Только вам она придется не по вкусу. Данила действительно был предан Виктору, а еще он знал, кто настоящий убийца, и не хотел, чтобы невиновный человек оказался в тюрьме. Возможно, в память о моем муже…
– Вам бы в кино сниматься, – вздохнул Шерман. Это замечание неожиданно вызвало у меня смех.
– Вы правы, – покачала я головой. – На самом деле я считаю, что Данила – ваша работа.
– Моя? – Теперь пришла очередь удивляться Шерману.
– Конечно. Не знаю, что у вас, точнее у ваших друзей, вышло с моим мужем…
