– Да… это ужасно. – Я ожидала, что она постарается избежать этой темы, но она, напротив, заговорила охотно: – Последнее время мы довольно много общались со Львом Вениаминовичем, а раньше даже не были знакомы, хотя я живу здесь много лет и он, можно сказать, старожил. Он любил пешие прогулки, и мы как-то встретились, случайно. Разговорились, как сейчас с вами. Очень интересный человек. Прекрасно разбирался в искусстве. Встречи с ним доставляли мне огромное удовольствие.
– Постойте, это он вам картину завещал? – спросила я, симулируя внезапное озарение. Надеюсь, это все-таки не выглядело откровенным притворством.
– Мне, – кивнула она. – Родственники не против? Если честно, я была поражена, когда узнала. И очень тронута. Милый человек. Не могу поверить, что у кого-то поднялась рука… Мой муж говорит, пока в этом деле ничего не ясно… Мой муж служит в милиции, – пояснила она.
– Мы с ним встречались, он заходил в тот день, когда погибла Ирина.
– Просто невероятно. Три убийства, и причина как будто не ясна. Неужели все-таки наследство?
Тут я подумала, что милая дама, вполне возможно, затеяла разговор с той же целью, что и я: вызнать побольше. Вопрос, что ею движет: обычное любопытство или у нее есть свой интерес? О Костолевском она отзывается хорошо, но ведь это может быть притворством.
– Мне трудно судить, – ответила я. – Моя сестра вышла замуж несколько дней назад, и всех этих людей я видела впервые. А вы хорошо знали Ирину?
– Нет. Костолевский как-то пригласил меня на чашку чая. В его доме я и познакомилась с Ириной. Мне она показалась хмурой и довольно неприветливой особой. По-моему, у них с Костолевским были непростые отношения. Впрочем, это уже мои фантазии.
Она поднялась с земли, отряхнула подол юбки.
– На сегодня ваши занятия закончены? – спросила я, сообразив, что она хочет уйти. – Вы, наверное, отлично знаете всю округу, самые красивые уголки? Если вас не затруднит, вы не могли бы как-нибудь устроить мне экскурсию? Когда у вас будет время.
– С удовольствием, – кивнула она. – А знаете что, идемте к озеру. Красивее места вряд ли найдете. И вы сможете преподать мне несколько уроков. Согласны?
– Конечно.
Она быстро собрала вещи, и мы зашагали к озеру.
Место оказалось действительно сказочно красивым. Мы рисовали, встав почти у самой воды. Наши этюдники стояли рядом, Анна то и дело поглядывала на мою работу, задавала вопросы. Я радовалась, что не разочаровала ее. Где-то через час она начала смотреть на меня с уважением, а вопросов становилось все больше. К тому моменту, когда солнце спряталось за верхушкой самой высокой сосны, между нами установились вполне дружеские отношения.
– Что ж, пора заканчивать, – не без сожаления сказала я и тут же спросила: – Встретимся завтра? Или у вас другие планы?
– У меня давно нет никаких планов, – вздохнула она. – Я так рада, что познакомилась с вами. После гибели Костолевского я почувствовала себя очень одинокой. У меня здесь совсем нет друзей. Одни знакомые. А иногда так хочется с кем-нибудь поговорить. С умным, чутким человеком.
«Похоже, с мужем у нас проблемы, – подумала я. – Впрочем, милицейский начальник, скорее всего, целыми днями на работе».
– Значит, завтра в десять. Вас устроит?
– Да. Знаете, даже не хочется с вами расставаться.
– Если хотите, я могу вас проводить.
Мгновение она колебалась, потом кивнула, и мы пошли в сторону поселка. Как выяснилось, здесь была короткая дорога. Мы вышли на Озерную минут через десять.
Их дом выглядел добротно, но довольно скромно. Двухэтажный, с большим балконом, по местной традиции огорожен он не был. Перед домом зеленая лужайка, застекленная веранда увита розами, которых было здесь великое множество.
– Ну вот, это мой дом, – сказала Анна и улыбнулась. – Что ж, большое вам спасибо за прогулку. Завтра буду ждать вас на развилке возле леса, как договорились.
Мы простились. Анна направилась к дому, а я назад в поселок. Однако как только ближайшие кусты скрыли меня от ее глаз, я, пристроив этюдник в траве, вернулась назад, обойдя дом по кругу.
Разговор с Молчановой оставил у меня двойственное впечатление. Вроде бы она достаточно откровенна, но чувствовалось в ней некое напряжение. Впрочем, может быть, она просто застенчивый человек. Вопрос: что она делала в том доме в соседнем поселке? И чем ее так привлекает, я бы даже сказала, завораживает, дом в Сергеевке? Может быть, с этим домом связаны какие-то воспоминания, а может быть, у женщины есть некая тайна, которую она не спешит открывать.
Крайне заинтригованная, я топталась на месте, не в силах покинуть свой пост. Минут через двадцать возле дома остановилась машина, из нее вышел Молчанов и направился в дом.
– Это ты? – услышала я голос Анны. Мужчина не ответил. Вряд ли она сейчас покинет дом, муж вернулся с работы, люди в это время ужинают. Я собралась возвращаться, убедив себя в том, что ничего интересного сегодня больше не увижу. Повернулась и едва не вскрикнула от неожиданности: в трех шагах от меня стоял Кирилл. Губы его насмешливо кривились, но взгляд был скорее сердитым, если не сказать злым.
– Привет, – отступая на шаг, улыбнулась я.
– Ты не уехала? – спросил он.
– А разве я вам это обещала?
– Скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь?
