– Чего ты к Ваське привязалась? – спросила она вполне мирно. – Не виноват он ни в чем. Это все Ирка, дрянь эдакая, покоя ему не давала и теперь не дает, хотя господь ее прибрал…
– Как-то вы о подруге слишком сурово, – не без яда сказала я.
– Заслужила. Любовь у нас с Васькой. Поняла? Настоящая. А эта стерва… тьфу, вспоминать о ней противно.
– Чего от вас в милиции хотели?
– Известно чего. Расспрашивали, что у них с Васькой за отношения. У Ирки сроду мужиков не было, и рада бы с кем в койку завалиться, да охотников не находилось. Мы с ней в школе учились, не особо дружили, она ведь старше. Так, иногда в кино вместе сходим. Подруг у нее тоже не было. А где-то с год назад она ко мне зачастила. Уж теперь-то я поняла: из-за Васьки. Он у меня частый гость. Вот она глаз на него и положила. Ну а он, известное дело, дурак, как все мужики, рад стараться. Теперь небось локти кусает. Ничего у них не было, поняла? Вот на этой кухне сидели, она слюной исходила, да ничего ей не обломилось.
– Леопольд другое говорил, – упрямо ответила я.
– Леопольд известный болтун, нашла кого слушать.
Я хотела сказать, что, и кроме Леопольда, есть свидетель, но выдавать Вовку сочла бесчестным.
– Зря ты на него ментов натравила. Не виноват он ни в чем.
– Если не виноват, чего ж тогда бояться?
– Ментам лишь бы кого в каталажку упечь, вот и боится. Только когда Костолевского убили, Васька вместе со мной и с Иркой вот на этой кухне сидел. И когда Ирке голову пробили, у меня был. Соседка Нюрка подтвердить может, она холодильник новый купила, зашла ко мне, решили обмыть, тут Васька, мы его еще за бутылкой послали и просидели до утра. Нюрка к себе ушла, а он здесь дрых.
– А Ирина точно была у вас в вечер убийства Костолевского? – спросила я.
– Конечно. Менты об этом сто раз спрашивали.
– И Василий никуда не отлучался?
– Нет, – сердито топнула ногой Ленка. – Ирка ушла уже, когда Молчанов старика нашел. Он сразу в дом, там пусто, вот и сообразил мне позвонить, кроме как ко мне, Ирка никуда не ходила. Ирка перепугалась, бросилась бежать, а Васька у меня остался. Нам-то какое дело до убийства.
– А вот у меня есть сведения… – упрямо возразила я, хотя никаких сведений, конечно, не было.
– Все врут. Оговор и клевета. Ты этих гадов не знаешь, чего только не придумают. Мужу моему письмо какая-то сволочь накатала, ведь не поленились и адресом где-то разжились. Все врут.
– Но ведь мужу не соврали.
Ленка немного посверлила меня взглядом, соображая, что сказать на это.
– А вот Василий ваш точно врет. Между прочим, они собирались с Ириной пожениться, – добавила я.
– Что? – рявкнула она так, что стекла звякнули, а я невольно поежилась. – Да быть такого не может.
– Почему? Он ведь считал ее богатой наследницей. Может, сама по себе она и была ему неинтересна, но деньги…
– Ах он, мерзавец… То-то мне Вовка с пьяных глаз болтал, мол, смотри, сведут Ваську, как цыгане лошадь. А я-то дура… Неужто правда? Черт, одно слово Черт, и веры ему никакой. А ведь уходил он в тот вечер, – зашептала она, шагнув ближе и наклонившись ко мне со сверкающим взглядом. – Хотел, видите ли, сеть проверить, вот уж глупость. С какой стати? Он мне потом сказал, что просто Ирка до смерти ему надоела. Вернулся минут через двадцать, рожа недовольная и мне шепчет: «Долго она еще здесь просидит? Я думал, ушла уже». И ментам ничего рассказывать не велел. Может, и впрямь сговорились с Иркой да и ухлопали дядю? Ну, он у меня теперь попляшет.
– Надо в милиции все рассказать, – поддакнула я и тут же поняла, что сваляла дурака. При упоминании милиции Ленку перекосило.
– А если ты врешь, а не он? Кто тебя знает? Откуда ты вообще взялась, а? Упекут невинного человека в тюрьму… Вот что, иди отсюда. Ничего я тебе не говорила, так и знай. Отопрусь от любых слов, здесь он был, здесь. А я его по злобе оговорила. Ревнивая я. – Она зачем-то схватила чайник. Я испугалась и решила бежать, пока она на меня не накинулась, но Ленка вдруг впала в задумчивость. – Ирку-то когда убили, он точно у меня был. Вот тебе крест. – Она истово перекрестилась, оставив в покое чайник. – Не виновен он в ее убийстве. Кто ж ее тогда, а?
– Лена, а Василий с Самарским знаком? – решила я воспользоваться переменой в ее настроении.
– Как же, конечно. Он у него шофером работал. Месяцев пять. Потом отказался. Он же лодырь, раскатывает на мотоцикле своем, точно малолетка. На работе работать надо, каждое утро будь любезен, а Васька до обеда дрыхнет, и мать ему кофе в постель подает.
Лену я вскоре покинула, оставив ее предаваться своим страстям. На душе у меня скребли кошки, в основном потому, что моя деятельность не осталась незамеченной. Ваське о моем интересе точно известно. Может, Вовка проболтается о нашем разговоре? Черта не могла не насторожить наша внезапно вспыхнувшая дружба. Если отношения с Ириной зашли у него далеко и он намеревался извлечь из них выгоду, то вполне мог договориться с ней и убить дядю. Тем более что Ленка утверждает: в тот вечер он куда-то уходил. Карлик же убеждал меня, что Ирина пыталась отравить дядю. Если Василий знал об этом, ему логичнее было остаться у Лены. А если он сомневался, что арахис, или что там было, подействует? Пошел проверить и, увидев Костолевского на лесной тропе, поспешил огреть его поленом? Хорошая версия. Но кто ж тогда Ирину убил, не Васька же? Ведь это глупость: с ее смертью он лишился вожделенных денег… Ирина в день своей гибели узнала, что никаких денег не получит. И дом продать не сможет. Вряд ли бы Ваську устроили триста баксов ее пенсии. Представляю, как он разозлился, вполне мог сгоряча и поленом. А карлика как свидетеля. Выходит, Самарского я зря подозревала? Но зачем Ира к нему пошла? Искать защиты? Но ведь она в своем уме и не стала бы рассказывать, что убила родственника? Могла поделиться своими подозрениями. Но Самарскому какой резон Ваську выгораживать? И как Черт узнал о том, что Ирина
