– Ничего, – пожала я плечами.
Мы выехали на проспект, и я уставилась в окно, но боковым зрением видела, что Стас то и дело посматривает на меня, однако молчит, и это меня порадовало. Машина замерла возле моего подъезда, я торопливо распахнула дверь, а он схватил меня за руку.
– Маня, честное слово, мне страшно жаль, что все так получилось.
– Да ничего, – вздохнула я, – мне всегда не везет. – Выдернула руку и вышла, но Стас зачем-то вышел следом, я уже стояла под козырьком, когда он вновь позвал:
– Маня…
Я обернулась и увидела, что он бежит навстречу. Должно быть, мне полагался утешительный приз: поцелуй на ночь. Но не тут-то было. Когда до подъезда оставалась пара шагов, Стас вдруг поскользнулся, не удержался на ногах и со всего маху хлопнулся на асфальт.
– Ой, блин, – сказал он весьма эмоционально, разом перестав быть похожим на романтического героя, а я злорадно засмеялась и поторопилась смыться. Ничего хорошего в том, что человек сидит в луже, я не видела, но, с моей точки зрения, он это заслужил.
Ритка в кухне гладила белье. Услышав, как хлопнула входная дверь, она выглянула с радостной улыбкой, но тут же физиономия ее приобрела несчастное выражение.
– Почему ты похожа на мокрую курицу?
– Потому что на улице дождь.
– А этот тип, он же был на машине?
– Точно.
– Только не говори, что вы поссорились, – простонала она.
– Мы поссорились, – оптимистично сообщила я.
– Если ты не выйдешь замуж в ближайшие два месяца, мы погибнем с голоду! – крикнула она мне вслед, а я, нимало не печалясь по этому поводу, постояла под горячим душем и завалилась спать.
Как ни неприятно это констатировать, снился мне Стас, причем во сне он мне нравился, и это лишь усугубило мои душевные муки, когда я проснулась. Муки были объяснимы: за окном темнота, будильник показывает 2.05, так что еще часов семь я могла бы спать, но рядом стояла Ритка и трясла меня за плечо.
– Просыпайся.
– Зачем? – отмахнулась я.
– Он спятил, – лаконично сообщила она. – Меня это пугает, так что просыпайся.
– Кто спятил? – равнодушно поинтересовалась я.
– Севка. Посмотри, что выделывает.
– Рита, ты сама с ума сошла. На что мне твой Севка?
– Нет, ты посмотри. Он же форменный псих. Я не хочу оставаться один на один с сумасшедшим.
Стало ясно: Ритка не отстанет, поэтому я поднялась, накинула халат и вслед за мачехой вышла из комнаты. Как только мы оказались в коридоре, она сделала мне знак молчать, и мы босиком, не производя практически никакого шума, направились в сторону папиного кабинета.
Признаться, мысль о том, что Севка забрался в кабинет покойного родителя, поначалу меня здорово возмутила. По негласному соглашению мы с Риткой старались туда не заходить, а уж тем более ничего не трогать. В те редкие моменты, когда папа возникал в нашей жизни, он предпочитал свой кабинет остальным комнатам нашей огромной и, следует признать, довольно неудобной квартиры. Так что если дух папы все еще присутствует среди живых, то наверняка в кабинете. Следовательно, кабинет надлежит оставить в покое, потому что вмешательства в свою жизнь папа никогда не приветствовал. Но увиденное вызвало у меня легкий шок, так что о праведном негодовании я мгновенно забыла. Севка в полосатой пижаме полз на коленях вдоль стены, светя себе фонариком, который держал в зубах. Дверь была чуть-чуть приоткрыта (видимо, ее открыла Ритка, обнаружила в кабинете Севку и пошла за мной), и в этой щели Севка то являлся нам, то вновь исчезал. Мы переглянулись, Ритка кивнула, точно с чем-то соглашаясь, и направилась к телефону, который стоял на тумбочке в прихожей.
– Ты чего? – подходя к ней, шепнула я.
– Вызываю «неотложку».
– Думаешь, он действительно спятил?
– Чего думать, ты же видела.
– А разговаривать с ним ты не пробовала?
– Да я до смерти перепугалась. Пошла в туалет и вдруг вижу свечение из папиного кабинета. Можешь себе представить мое состояние? Конечно, папа при жизни визитами нас не баловал, но вдруг соскучился? Натурально, нервы как струна, и я готовлюсь упасть в обморок, хотела заорать с перепугу, но, в конце концов, кабинет папин, и он имеет право… Ты как считаешь? Тогда я вернулась в спальню, чтобы разбудить Севку, он мужчина и должен знать, как вести себя в таких случаях, а Севки нет. И его постель холодная. Форменное свинство: единственный раз, когда я в нем остро нуждалась, его и то под рукой не оказалось. Я пошла его искать, где-то он должен был быть… Везде темно, если не считать кабинета, выходит, он из дома сбежал. Я позвонила на сотовый, но он был выключен. Я просто голову потеряла от отчаяния, и тут открывается дверь, и этот чокнутый выглядывает из кабинета. Высунул голову и прислушивается. А глаза совершенно безумные. Меня чуть кондратий не хватил. Севка вернулся в кабинет, а я заглянула и вижу, как он с фонарем ползает. Вот что я тебе скажу, Маня, мужчина должен работать, и не только потому, что обязан содержать семью, мужчинам необходимо чем-то себя занять, иначе у них съезжает крыша. Они не в состоянии подолгу посвящать себя прекрасному: своей внешности, волосам, ногтям, их мозг устает от журналов и телевизора, они становятся психами, и ты сама можешь в этом убедиться.
