– Ты…
– Конечно, я. С кем разговариваешь, спрашиваю?
– Так, рассуждаю вслух.
– Реальные глюки, – посочувствовала я. – Валерьянка здесь не поможет.
– Ох… – простонал Севка, хватаясь за голову, и убежал. А мне стало скучно.
Ночь выдалась неспокойной: Севка то и дело бегал в кухню. Если вечер он начал с валерьянки, то к ночи в ход пошел корвалол, который Ритка покупала для себя, но никогда им не пользовалась.
Севка таял на глазах, вздыхал, охал и руки с сердца уже не убирал. Ритка его не сопровождала, что было странным, так как дама она душевная и страсть как любит ухаживать за больными, даже за мной. Выйдя ночью в туалет, Севку на кухне я не обнаружила, зато увидела свет в папином кабинете.
– Ведь просили по ночам не шастать, – в гневе покачала я головой и распахнула дверь. Однако на этот раз в кабинете орудовала Ритка. Правда, фонарик в зубах не держала, потому что на столе горела лампа, но ящики перетряхивала основательно. – Чего не спишь? – проявила я интерес. Ритка вздрогнула, потом вздохнула и сказала:
– Страшно подумать, что они где-то лежат, а мы даже не знаем…
– Ага, – кивнула я, – продолжай поиски.
– Ты могла бы мне помочь, – обиделась Ритка.
«Все точно спятили с этим наследством, – не удостоив ее ответом, думала я, возвращаясь в свою комнату. – Дядя Витя прав, лучше бы мне куда-нибудь уехать».
Утром я окончательно укрепилась в своем мнении, потому что началось оно с телефонного звонка, очень для меня неприятного. Звонили из милиции. Я, честно говоря, испугалась, потому что совесть моя нечиста, ведь правды я им так и не рассказала, а для человека с нечистой совестью беседы с милицией обременительны. Однако все оказалось даже хуже.
– Вы Смородина Мария Анатольевна? – вроде бы усомнился мужчина, который представился, но я с перепугу ни фамилии, ни тем более имени и отчества не запомнила. – А прописаны где? – Я назвала адрес. – Но вы там не живете.
– Нет, – покаянно ответила я, прикидывая, является ли это нарушением закона или ничего, обойдется.
– А где вы живете?
– В папиной квартире.
– Квартира по месту прописки свободна?
«Налоги, – сообразила я и затосковала. – Может, кто из соседей настучал? Ну надо же». Однако власти врать не решилась и со вздохом ответила:
– Там квартирантка живет. А в чем, собственно, дело?
– Вам необходимо приехать в отделение. Дело серьезное, жду вас через час. – И без дальнейших объяснений простился.
Чертыхаясь и жалуясь на жизнь, я скоренько собралась и вышла из подъезда, хотела ехать на своей машине, но в конце концов решила воспользоваться такси. Мне и в доброе время не очень-то везло, а в таком волнении все столбы будут моими.
Выйдя на проспект, я не успела взмахнуть рукой, как в опасной близости возник джип, плавно притормозил, и я увидела Стаса. Он улыбался так оптимистично, словно совсем недавно не оказался в луже.
– Доброе утро, – сообщил он.
– Как для кого, – ответила я.
– Что опять случилось? – сделав сочувственную мину, задал он вопрос.
– Пока не знаю. В милицию вызвали.
– По поводу ограбления?
– Наверное. Других дел с милицией у меня нет. А ты куда собрался?
– К тебе. По телефону ты общаться не желаешь, думаю, может, при личной встрече…
– Зачем нам общаться? От денег ты отказался, так что повод увидеться у нас отпал.
– Тогда я подумаю насчет денег, – заявил он, а я презрительно хмыкнула и тут здраво рассудила, что глупо ловить такси, когда Стас на машине.
– Ты не смог бы меня подвезти? – осведомилась я.
– Да для меня это счастье, – заверил он и лишился последнего доверия. Ясное дело, парень страшный врун, от таких стоит держаться подальше.
Однако в машину я села и назвала адрес. Стас сначала кивнул, а потом нахмурился.
– Но это другой район. Зачем тебе в отделение?
– Говорю, вызвали. Про квартиру спрашивали.
– Про какую?
– Я живу в одной квартире, а прописана в другой. Зачем-то им квартира понадобилась… – морщась от душевной муки, заметила я. Приходилось признать: последнее время не везет мне даже как-то по-
