– Я догадываюсь.
– Ну-ну. Другой бы, может, и не поверил, а я с удовольствием послушаю. Твой батя, говорят, долго в дурачках ходил, а утер нос всем умникам. Не зря получил прозвище Король утиля. Какие мозги у мужика, позавидуешь. Может, и ты что дельное скажешь.
– Ага, – кивнула я согласно, радуясь, что папа оставил о себе в народе добрую память. – А мы не могли бы познакомиться? – неуверенно спросила я, откашлявшись. – Просто чтобы узнать, тот ли вы человек, который мне нужен.
– А кто тебе нужен? – хмыкнул он.
Я была уверена, что нужен мне он, возраст и комплекция подходящие, но ведь я могла и ошибиться. Пришлось рискнуть:
– Вас Сережей зовут?
– Точно, – кивнул он. – Павленко Сергей Витальевич.
«Павлик», – мысленно порадовалась я и начала излагать все то, до чего додумалась, лежа в гардеробной. Начала я с Севки. Он торговал наркотиками, брал партию у совершенно неинтересного мне Артура и перепродавал торговцам помельче. При этом мечтал стать наркобароном и с этой целью всячески склонял Павлика к мысли заняться доходным бизнесом. (Только не подумайте, что я использовала эти слова в своем рассказе, что вы, я девушка толковая и умею изъясняться намеками. Павлик, в отличие от Васи и Вадима, тоже дураком не был, что значительно облегчило задачу.)
Севкины мечты завели его очень далеко, он решил перейти от слов к делу, но на пути стоял Рыжий. Павлику не хотелось с ним задираться, пришлось Севке самому ломать голову, как избавиться от потенциального конкурента. И вот здесь стоит вернуться в тот день, когда я зашла в «Мамины блины» выпить чаю. Вслед за мной появляются два алкаша с намерением взять кассу, но вместо этого убивают торговца наркотиками, причем из игрушечного пистолета. Затем я еду к однокласснику и встречаю на лестнице парня, который впоследствии пытался меня убить, и уже не впервые, если учесть, что не так давно взлетела на воздух квартира, где я прописана.
Вроде бы совершенно непонятно, чем я так досадила человеку. Допустим, он убийца Севки, но я-то на что ему сдалась, раз он даже предположить не мог, что я их видела вместе? Однако, если допустить мысль, что парень в Славкином подъезде и есть тот самый Юра, что подбил Славку на грабеж, все встает на свои места. Я детально вспомнила нашу встречу в подъезде моего незадачливого одноклассника: парень был потрясен, увидев меня. Я-то решила, что моя неземная красота произвела на него такое впечатление, а на самом деле все проще. Он спокойно шел убивать несчастного Славку и вдруг встретил свою недавнюю заложницу. Разумеется, это очень обеспокоило убийцу. Мало того, мы встречаемся в доме, где он снимал квартиру. Я-то знаю, что это случайность, но парень не знал и решил от меня избавиться. То, что Юра не был обычным алкашом, а являлся весьма осмотрительным молодым человеком, совершенно очевидно. Алкаш не додумается купить машину и снять квартиру, используя чужой паспорт, да и деньги на это у него вряд ли есть. Такое больше подошло бы тертому калачу, которому убийство не в диковину. Отсюда вопрос: с какой стати такому типу грабить кафе, взяв в напарники пьяницу Славку, и рисковать из-за грошовой выручки? И тут вновь уместно вспомнить, кем был Рыжий, кому он мешал и в чьей компании я видела убийцу. Отсюда сам собой напрашивается вывод: Севка попросил парня оказать ему услугу, то есть убрать Рыжего. Но сделать это надо было так, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что Севка к этому причастен, иначе никакая дружба с Павликом его не спасет. Оттого и появился план ограбления, в результате которого якобы случайно погиб Рыжий. Затем Юра убивает напарника, подбросив улики, указывающие на то, что тот ограбил кафе. Славку при всем желании связать с Севкой было бы просто невозможно, а Юра исчез, став Олегом или каким-нибудь Вовой.
– Складно, – весело сообщил Павлик, выслушав меня. – И гораздо интереснее, чем у ментов.
– По-вашему, я все выдумала? – обиделась я.
– Нет. Похоже на правду. Мы ведь тоже сложа руки не сидели, да и менты не зря свой хлеб жуют. Вася лопухнулся вчера маленько, а то бы этот деятель был бы у нас в руках. Но ничего, найдем. Где-то когда-то они с Севкой встретились.
Тут я поведала о частном сыщике, который тоже погиб, но незадолго до смерти звонил кому-то по телефону, а еще ранее следил за Севкой по просьбе моей мачехи и, очень возможно, что-то видел, оттого и скончался столь скоропостижно. Понизив голос до ласкового щебетания, я поинтересовалась: звонок, случаем, был не Павлику?
– Конечно, нет, – усмехнулся он, а я испугалась, что ненароком оскорбила мафиози. Это было бы крайне неосмотрительно с моей стороны. Разумеется, какому-то частному детективу не по рангу обращаться к столь важной персоне. – Разберемся, – заверил Павлик и тут же спросил: – По-твоему, Севку он убил? Тот самый Юра?
Если честно, ответить на этот вопрос однозначно я не могла, но, подумав, все же сказала:
– Да. После того как выяснил, что мы с Севкой не совсем чужие люди, даже живем под одной крышей… Он считал меня опасной, случайные совпадения ему не нравились, он решил подстраховаться. Севка – единственная ниточка, ведущая к Юре. Я сама видела, как он ехал следом, должно быть, выжидал возле дома, а когда Ритка выбежала из подъезда, спокойно поднялся в квартиру. Возможно, перед этим позвонил и сослался на чрезвычайные обстоятельства. Севка его не боялся, повернулся спиной и получил по голове бейсбольной битой, а потом все сложилось так удачно, что подозрение в убийстве легло на мачеху. Этому типу взять бы да и угомониться, но его беспокоили случайные встречи со мной, и он надумал избавиться от меня. К счастью, ему опять не повезло. Однако везение – такая штука… Мне было бы спокойнее, окажись он в тюрьме.
– В тюрьме он вряд ли окажется, – хмыкнул Павлик.
– Очень надо, чтоб оказался, – жалобно вздохнула я, – и подписал чистосердечное признание, чтобы с Риты сняли дурацкие обвинения.
– Рита – это твоя мачеха?
– Да. Она хорошая и всех этих испытаний не заслужила.
– Понятное дело, – согласился Павлик. – Испытания – такая штука… Ну что ж, спасибо за содержательную беседу, – широко улыбнулся он, а я подумала: «С этими зубами надо что-то делать, они весь вид портят… но не скажешь же ему об этом».
– Спасибо, что уделили мне столько времени, – не осталась я в долгу, но продолжала сидеть, и Павлик
