– Что еще он говорил?
– Дядя Витя, вы же знаете, папа особо не любил разговаривать. Такой уж он человек.
Но дядя Витя проявил настойчивость и заставил меня все-таки вспомнить беседу с папой практически дословно. Странно, что я так хорошо все запомнила.
– Папа сказал: «Чертовы врачи накаркали, грудь побаливает. К чему бы это? Неужто вправду умру? Дудки… ждать замучаются. Маня, если что, загляни на почту».
– На почту? – опешил дядя Витя.
– Да.
– Загляни на почту? При чем здесь почта?
– Не знаю. Может, хотел письмо прислать? Хотя на папу это не похоже. Он никогда ничего нам не писал. Позвонить, еще куда ни шло, но и это стоило ему больших трудов.
– Тут что-то другое, – затуманился дядя Витя. – Если письмо, зачем же почта? Есть домашний адрес.
– Папу иногда посещали странные мысли.
– Маня, – вдруг насторожился он, – я как-то встретил твоего отца у Главпочтамта. Он выходил из здания, а я ехал мимо. Еще очень удивился, торможу, спрашиваю: «Толя, ты чего здесь?» А он: «Посылки отправлял». Вот так и ответил. Посылки…
– Возможно, – пожала я плечами, рассказ совершенно меня не заинтересовал.
– Кому твой отец мог отправлять посылки?
Если честно, ни одна кандидатура не приходила мне в голову.
– Если только самому себе, – хмыкнула я, а дядя Витя при этих словах стал сам не свой, глаза вытаращил и замер с приоткрытым ртом, после чего произнес:
– Черт… – И уставился на меня. – Какую почту он имел в виду?
– Не знаю, – я испугалась за его здоровье, уж очень необычно дядя Витя выглядел. – Должно быть, ту, что рядом с нами.
– Немедленно туда. Надо проверить…
– Что проверить?
– Вдруг отец действительно что-то послал тебе? На почту, до востребования, понимаешь? Дома письмо может взять кто угодно, а корреспонденцию до востребования только ты.
– И что? – разволновалась я.
– Наверняка в письме указания, где лежат деньги. Поехали.
Если честно, не очень-то я верила в письмо и в эти деньги. Если папа на ступеньках Главпочтамта говорил о посылках, так при чем здесь письмо? Но огорчать дядю Витю не хотелось, он ведь для меня старался. Однако огорчить все-таки пришлось.
– А что, мне вот так запросто отдадут письмо, когда я назову фамилию? – проявила я интерес.
– Нужен паспорт.
Вот тут я его и огорчила.
– Нет у меня паспорта, свистнули. Когда Юру поймали, я очень надеялась, что паспорт вернут, но этот гад его сжег, так как он был уликой. Мне же не везет, – наблюдая за реакцией дяди Вити, добавила я. – Зато у меня есть справка, что я его не теряла, – последнюю фразу дядя Витя вряд ли слышал, схватил меня за руку и потащил к двери.
– Поехали.
– Куда?
– В паспортный стол.
И мы поехали. Вы не поверите, но через час уже были готовы мои фотографии, а после обеда я получила новенький паспорт. Выдал мне его солидный дядька в мундире со звездочками (в званиях я не разбираюсь, но ясно было: чин у него немалый), так что вредная тетка в паспортном столе свою угрозу выполнить при всем желании не смогла.
Я была так счастлива, что даже забыла о том, куда мы с дядей Витей спешили. Но он мне напомнил.
– На почту! – рявкнул он шоферу, и мы поехали.
На почту дядя Витя отправился вместе со мной, хотя из-за своей внушительной комплекции двигаться не любил. Я прониклась ответственностью момента и тоже заволновалась. Женщина в окошке равнодушно взглянула на мой документ и принялась перебирать бумажки в ящике.
– Ничего нет, – сказала она через полминуты. Я не удивилась, но почему-то стало обидно.
– Как нет? – полез в окошечко дядя Витя. – Посмотрите внимательно. Должно быть, я сам посылал.
Женщина терпеливо проверила еще раз и вдруг улыбнулась:
– Ну, конечно, фамилия смешная, Смородина… Извините, действительно были две бандероли. Несколько дней назад мы их отправили по обратному адресу.
– Постойте, куда отправили, почему? – возмутился дядя Витя.
