интересовали.
Машина ожидала нас в целости и сохранности, и, только устроившись на сиденье, я смогла с облегчением вздохнуть.
– Куда теперь? – спросила тихо.
– В гостиницу, – легко ответил Антон.
– Шутишь? – нахмурилась я.
– Почему? Вряд ли кому-то придет в голову искать нас именно там.
– Я бы не стала рисковать. На турбазе нас с Витькой нашли довольно быстро.
– Кстати, что это была за турбаза?
– «Сосновый бор».
– Это где-то по дороге на Житово?
– Точно. Еще вопросы есть?
– А чего ты злишься? Турбаза – отличное место, а нам не мешало бы отдохнуть и немного пораскинуть мозгами.
– Ты говорил о гостинице, – напомнила я.
– Тебе не понравилась идея.
– Прекрати! – рявкнула я.
Антон широко улыбнулся и заметил весело:
– Вот это темперамент.
– Мы только что чудом избежали смерти, а ты изводишь меня глупыми шуточками.
– Шутить я даже не начинал. Кстати, ребятишки на «Чероки» вели себя неправильно.
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– В том смысле, что стреляли всерьез. Выходит, Щербатов раздумал спускать с тебя шкуру собственными золотыми рученьками и вовсе не против того, что ты падешь в бою случайной жертвой.
– Хочешь сказать – он догадался, что я не Людмила?
Антон поднял брови и принялся хохотать, такое поведение хоть кого доконает, и я сцепила зубы, ожидая, когда у него пройдет приступ неожиданной веселости.
– Если ты желаешь, чтобы я что-то поняла, старайся изъясняться внятно, – ласково попросила я, видя, что веселье пошло на убыль.
– У меня те же пожелания, но ведь тебе на это наплевать? – Антон подмигнул мне, завел машину и тронулся с места, намекая тем самым, что разговор окончен.
А я крепко задумалась. В его словах что-то было, это «что-то» как будто смутно маячило впереди, а в руки не давалось. То, что парни на «Чероки» не шутили, яснее ясного, я поежилась, вспомнив недавнее ощущение, когда пуля чиркнула в сантиметре от моего уха. Неужто Гришка в самом деле решил от меня избавиться? Не похоже на него. Впрочем, у каждого человека свой запас терпения, возможно, у него он уже истощился.
Я закусила губу, глядя в окно и чувствуя, что Антон исподволь наблюдает за мной. Прошло совсем немного времени, и мы затормозили возле двенадцатиэтажного здания гостиницы «Заря». Мне даже в голову не могло прийти, что Антон сунется сюда. Я вопросительно взглянула на него, а он усмехнулся.
– Тебе не нравится эта гостиница?
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – ответила я, выходя из машины. Он проехал чуть вперед и оставил «восьмерку» прямо на троллейбусной остановке, после чего присоединился ко мне.
– Она нам больше не понадобится, – пояснил он в ответ на мой изумленный взгляд.
Мы зашагали к центральному входу в гостиницу, слева торчала афишная тумба, оттуда на меня смотрела физиономия Гришки с предвыборной листовки, каким-то чудом сохранившейся до сегодняшнего дня. «Щербатов Григорий Алексеевич». И ниже красными буквами: «Всегда рад помочь».
– Дерьмо, – не удержалась я.
Антон перевел взгляд на листовку и недоуменно покачал головой.
– Как же могли голосовать за такого?
– Единогласно, – зло ответила я. На мгновение у меня возникло идиотское желание пририсовать Гришке усы, ослиные уши и свиной пятачок. С желанием я справилась и заспешила мимо, хоть это и было нелегко. Мы вошли в огромный холл гостиницы.
– Сиди здесь, – кивнул Антон на ряд кресел вдоль стены. Я направилась к ближайшему, а он прошел к стойке, за которой устроился администратор.
Я поглядывала по сторонам, находясь в некотором напряжении. Дело в том, что гостиница принадлежала Щербатову, об этом, правда, мало кто знал, а мне знать и вовсе не положено. Соваться сюда – страшное нахальство, я усмотрела в этом поступке некоторую хитрость. В самом деле, Гришке и в голову не придет, что я вот так запросто явилась в его владения. Вернулся Лобанов.
– У тебя триста семнадцатый номер, – сказал он. – Третий этаж.
– Как тебе удалось? – проявила я интерес.
