– Отлично, а как войдешь ты?
– Можно попробовать через крышу. Дом встроен между двумя другими домами. Войду в подъезд одного из них, переберусь на крышу Лениного дома и буду уповать на то, что чердачную дверь можно открыть.
Я взглянула на крышу, вставка была примерно на пол-этажа выше соседних домов.
– По отвесной стене тебе не подняться, – покачала я головой. – Если, конечно, ты не альпинист и у тебя нет соответствующего снаряжения.
– Не смеши меня, – презрительно отозвался Саша. – Какое, к черту, снаряжение? Сейчас посмотрю в багажнике, там должна быть веревка.
В багажнике обнаружилась не только веревка, но и еще множество прелюбопытных вещей, о назначении которых оставалось только догадываться.
– Может, тебе лучше дождаться одного из жильцов и войти в дом вместе с ним? Тебя охрана не знает.
– Но может узнать, то есть запомнить. Если мне не изменяет память, твой Леня – адвокат, а от них только и жди пакостей. В общем, свидетели того, что мы здесь были, нам не нужны. Достаточно того, что ты успела уже дважды нарисоваться перед охраной. Оставайся в машине, следи за подъездом, а я прогуляюсь еще разок.
За то время, что Саша прогуливался, Толстяк наконец-то вернулся, причем один. Выглядел он озабоченным, игривости в нем заметно поубавилось, уже держась за ручку двери, вдруг тревожно оглянулся, и, хотя наша машина была скрыта за деревьями и Леня не мог ее видеть, меня это насторожило.
Пришел Саша, кивнул и сказал:
– Порядок. Скоро стемнеет, и то, как я лазаю по стенам, вряд ли кто заметит. Через десять минут иди к пожарной лестнице. Железом не греми и вообще старайся двигаться потише. – Он покосился на мои кроссовки и вроде бы остался доволен. – Все. Я пошел.
Ровно через десять минут я уже поднималась по пожарной лестнице. Шума не производила, о том, что кто-то может меня заметить с улицы, не думала, всецело сосредоточившись на предстоящем задании: подняться на лоджию второго этажа и встретиться там с Сашей.
Он ждал меня. Я чуть приподняла голову, заглядывая в окно, и дверь тут же открылась, совершенно бесшумно, а я шагнула в коридор. Рядом был мусоропровод, затем лифт, затем грузовой лифт и дверь в коридор побольше, в который выходили двери четырех квартир.
– У него третий этаж, – шепнул Саша, и мы стали подниматься по лестнице.
Лифт работал, так что вероятность встретить жильцов на лестнице была небольшой. На последнем этапе меня вдруг одолели сомнения:
– Он не откроет дверь, а если и откроет, вполне возможно, сначала позвонит своим друзьям, например Коротышке-Бату.
Саша взглянул укоризненно и зажал мне рот рукой. Я встала как вкопанная и замолчала. Затем нащупала пистолет, который прихватила из сумки, и кивнула, давая понять, что готова абсолютно на все.
Мы вошли в коридор, Саша огляделся, достал носовой платок и вывернул лампочку. Извлек из кармана фонарик, включил его и шагнул к нужной двери. Мне стало ясно, что взглянуть на замок он уже успел.
– Сигнализации нет, – шепнул он мне в ухо. – А замок плевый, стой спиной, чтобы свет не увидели из соседних квартир.
Все четыре двери выглядели банковскими сейфами, зловеще поглядывая «глазками» посередине, рождая мысль об опасности и циклопах. «Такую дверь ни в жизнь не открыть», – с тоской подумала я, правда до того мгновения, пока не увидела, что держит в руках Саша. Держал он набор отмычек, а фонарик, тонкий и длинный, точно карандаш, – в зубах.
Замок едва слышно щелкнул, и дверь приоткрылась, за ней оказалась еще дверь, на этот раз самая что ни на есть обыкновенная. Саша призадумался, подождал секунду и начал действовать. На этот раз я даже щелчка не услышала, дверь открылась, и вслед за Сашей я вошла в квартиру, сжимая пистолет в руке, разом нарушив, как минимум, два закона Российской Федерации. А может, и все три: не сильна я в законах.
Дверь Саша запер, а я стремительно пошла по коридору к одной из дверей, из-под которой пробивался свет.
Толстяк сидел в кресле, пил коньяк и смотрел телевизор. Увидев меня, он икнул и выронил рюмку. Саша возник за его спиной и шепнул, наклонясь к его уху:
– Только без глупостей.
Леня дернулся, замер и, тараща глаза, выдавил из себя:
– Вы с ума сошли.
– Точно, – согласилась я, устроилась в кресле напротив, положив пистолет под правую руку, так чтобы Леня хорошо его видел. На Сашу оружие не произвело впечатления: должно быть, отсиживаясь в комнате во время моей беседы с Коротышкой-Батом, он зря времени не терял. – Лучше тебе не валять дурака, – сообщила я, – а ответить на вопрос сразу.
– На какой еще вопрос? – заерзал он.
– Где мой сын, придурок?
– Я не знаю, – с легкой заминкой ответил он.
– Плохой ответ, Толстый. – Я взяла в руки пистолет и демонстративно сняла его с предохранителя. – Ты ведь знаешь, терять мне нечего, так что пристрелю тебя за милую душу.
