свидетелях… Стоп, стоп, стоп… Когда я первый раз выскочила на дорогу, джипа у забора не было, это абсолютно точно. Я кинулась под машину, в которой находились мужчина с женщиной, с намерением просить о помощи, мужчина ехал с дальним светом, и не увидеть джип я бы просто не могла. Значит, когда они бродили по дому, джип стоял в другом месте, а уж потом, ранив Гришу и не найдя в доме меня, переместились к забору… Но тот тип в доме с оружием в руке не был похож ни на одного из троих парней. Он был высоким и довольно худым, а из этой троицы высокий только блондин, но это был точно не он. А на кого был похож тот тип с оружием? Ну-ка, напрягись, вспомни, что ты подумала, когда он возник из темноты? Темнота, силуэт мужчины, оружие… Черти бы меня слопали: это был парень из брошенного дома… Вот это да!.. Ему-то что надо? Предположим, в ту ночь он выследил нас с Гришей и узнал, где мы живем. Только зачем ему это? Возможно, он преступник и не хотел, чтобы кто-то знал о том, где он прячется. Так, хорошо… но зачем же было стрелять в Гришу? Не проще ли сменить убежище? И как этот тип связан с блондином? Может, у них здесь какая-то сверхсекретная операция? Чушь, вот что это… сверхсекретная операция, что они, вражеские шпионы? Нет, не годится… Так, еще раз: парень из брошенного дома является к нам, чтобы нас убить… непонятно по какой причине… Допустим, он просто маньяк и убийство доставляет ему удовольствие? Он ранил Гришу и искал меня, но не нашел, вместо этого я подняла шум, и ему пришлось скрыться. Если он заодно с блондином, почему его не было в машине? Не мог же он остаться в доме, когда я подняла по тревоге половину поселка? Опять никакой логики. Но если он сам по себе, то зачем к нам пожаловал блондин? Предположим, что-то я смогу узнать, только вот не было бы хуже…»
Я вздохнула и совсем было собралась зареветь по-настоящему, но вовремя вспомнила, что я это дело в принципе не люблю. Надо держаться, быть мужественной, не раскисать… что еще я должна делать? Ах да, собраться с силами и попытаться освободиться. Очень умно, а главное, реалистично. Стою с заклеенным ртом, прикованная к здоровущей трубе… может, мне выдрать ее из стены? Кто-то из любимых персонажей такое проделывал. Я на всякий случай немного подергалась и смогла убедиться, что затея дохлая. Ладно, все не так плохо: Гришу спасут, Ромео накормит Екатерина Васильевна, Максим приедет и… и всем тут мало не покажется. Вот именно. А я умру достойно, плюнув в лицо своим мучителям, хоть мне совсем этого не хочется, я имею в виду умирать, да и плюнуть затруднительно, если рот у меня заклеен… Сказано, не раскисать, и все…
Долго мне тут стоять, интересно? Даже сесть не получится, а у меня от страха и душевных переживаний ноги просто подкашиваются. Вот ведь мерзавцы, так обращаться с женщиной. Я закрыла глаза и стала считать: один, два, три, четыре… Говорят, это успокаивает, может быть, я усну? Лошади спят стоя, чем я хуже? «Наверное, все-таки хуже», – решила я через некоторое время и, наплевав на все свои принципы, совсем было собралась зареветь, но тут металлическая дверь со скрипом открылась, и вошел блондин.
Поначалу я его появлению даже обрадовалась, хоть какое-то разнообразие, но чем ближе он подходил, тем меньше оставалось во мне этой самой радости. Как же можно было принять его за симпатичного парня в первую нашу встречу? Ничего себе симпатичный, с таким-то взглядом и ухмылкой?
Блондин подошел почти вплотную и улыбнулся во всю ширину рта, а я что-то замычала и даже немного подергалась, бряцая наручниками, чтобы человек в конце концов осознал, что с женщинами надо вести себя по-джентльменски… Наверное, парню об этом никто не рассказал… Он дернул пластырь, а я взвыла, чувствуя, как слезы брызнули из глаз. Ну вот, пожалуйста, меня еще даже мучить не начали, а я уже вою, и где мое мужество?
– Мерзавец, – сказала я с обидой. – И убийца.
– Кого же я убил, по-твоему? – хихикнул он.
– Славика, и пытался убить Гришу (тут я немного сама себе противоречила, но в ту минуту мне было не до этого).
– Славик – тощий, рыжий придурок? Ясно…
– Конечно, ясно, и ты его убил.
– Еще чего? Я его нашел, труп то есть. Вспомнил, что он на дороге руками махал, когда у тебя колесо спустило, и решил, что вы малость заигрались. Поэтому отправился к тебе в гости, чтобы задать пару вопросов. А ты выскакиваешь навстречу как полоумная и вообще мешаешь спать окружающим. Стало ясно, что вопросы придется задавать в другом месте.
– Ты не врешь? – нахмурилась я. Парень хохотнул и покачал головой:
– С какой стати?
– А кто стрелял в Гришу? – спросила я подозрительно.
– Гриша – это мордастый? И в него сегодня стреляли?
– А то ты не знаешь?
– Откуда мне знать? – удивился он вполне искренне. Может, зря я о нем так плохо думала? Вдруг он действительно душевный парень и, кстати, симпатичный…
– Может, ты освободишь мне руки? – нерешительно поинтересовалась я.
– Может, – кивнул он. – Как себя вести будешь.
– То есть честно отвечать на вопросы?
– Само собой, но это сейчас не главное. – Руки его оказались на моих бедрах, а одна даже переместилась под подол моей ночной сорочки, я вытаращила глаза, буквально лишившись дара речи от такого наглого поведения.
– Прекрати сейчас же! – опомнившись, рявкнула я. Блондин противно засмеялся, а потом стал меня целовать, я попробовала подрыгать ногами, но это его только развеселило. «Что ж это делается-то?» – испуганно подумала я, совершенно не зная, чем себе помочь, а как только смогла отдышаться, заявила: – Убирайся отсюда, не то начну кричать, – испугала, называется, что ему с моих криков, если он здесь главный?
– Не советую, – покачал он головой. – Иначе придется опять заклеить тебе рот. Честно скажу, мне бы этого не хотелось, я бы даже наручники с тебя снял при условии, что ты будешь хорошей девочкой. Ну что, будешь хорошей девочкой? – Он навалился на меня всей тушей, а я таращила глаза, вертела головой и дрыгала ногами. Ничего себе оборона… Блондин перестал болтать, решив заняться мною всерьез, а на меня точно столбняк напал, если мне сию минуту кто-нибудь не поможет, если только… да что ж это делается?
Отчаяние мое достигло критической точки, когда звонкий женский голос зло позвал:
