– Генрих!
Блондин замер, а затем весьма неохотно повернулся, и я смогла увидеть женщину, с которой на днях пыталась познакомиться в ресторане. Она стояла возле той самой двери, через которую вошел блондин, бледная от гнева, с сжатыми кулаками и перекошенным ртом. Вот это темперамент, фурия да и только, не хотела бы я иметь с ней дело.
– Генрих, – повторила она презрительно. «Значит, так зовут блондина, ну и имечко». – Ублюдок, – проронила женщина. – Ублюдок. – Она повторяла это слово с каким-то наслаждением, грациозно, по- кошачьи, приближаясь к блондину, явно готовая вцепиться ему в горло. А что, это неплохая идея, лишь бы меня оставили в покое.
– Заткнись! – презрительно бросил он и отвернулся, потом хохотнул и добавил: – Пришла понаблюдать? Или ждешь, что и тебе перепадет?
– Я тебя убью! – отчаянно крикнула женщина, а блондин засмеялся:
– Разумеется. А сейчас убирайся и оставь меня в покое. Мне нравится эта девчонка, она красивая, молодая, и я хочу ее. А ты мне осточертела. Ос-то-чер-те-ла, – по слогам произнес он.
Совершенно неожиданно женщина всхлипнула, как-то очень по-бабьи взмахнула руками и процедила плаксиво:
– Как ты можешь? После всего, что между нами было?
– Было – сплыло, – разозлился он и еще раз повторил: – Убирайся. Иначе я вышвырну тебя отсюда.
– Из-за какой-то стервы ты… – Женщина судорожно сцепила руки у груди, а я решила вмешаться:
– Мне ваш Генрих даром не нужен, просто тошнит от его лап и одеколона. Чем меня оскорблять, лучше б вам проявить женскую солидарность. Огрейте этого типа по башке и освободите меня. Мужчины любят гордых женщин, а вы перед ним унижаетесь. По-моему, это некрасиво и даже глупо.
– Заткнись, дрянь! – взвизгнула она. – Я прикажу – и ты окажешься в море с камнем на шее. Что ты понимаешь? Гадина… он просто, он…
Я думала, она захлебнется собственной злобой, чего ей от души и пожелала.
– Убирайся, – с подлой усмешкой повторил ей Генрих и повернулся ко мне. – Так каких женщин любят мужчины?
– Прекрати! – взвизгнула она. – Отойди от нее. Зачем тебе эта дрянь, зачем?
Стало ясно, от гражданочки помощи не дождешься, но тут произошло кое-что в высшей степени интересное: небольшая дверь в глубине гаража бесшумно открылась, и появился мужчина лет шестидесяти, вслед за ним так же бесшумно вошли еще двое, в них мой наметанный глаз узнал охранников, все трое встали в тени и наблюдали за спектаклем, а он между тем шел полным ходом. Вопли мадам мешали Генриху сосредоточиться на мне, и он начал злиться:
– Катись отсюда! – рявкнул он, наливаясь краской, и добавил: – Потаскуха…
Как раз в этот момент он и увидел вошедших. Замер на мгновение, неестественно вытянувшись, и вдруг как-то обмяк, будто из него выпустили весь воздух. Мадам пока еще ничего не видела, так как стояла к вошедшим спиной, а я решила ускорить процесс и поэтому вмешалась:
– Повторяю еще раз, я совершенно не претендую на вашего любовника. Он мне даром не нужен. Имей вы чувство собственного достоинства, никогда бы с таким не связались. Он мерзавец, и, раскрыв ему свои объятия, вы здорово просчитались.
– А вот это точно, – кивнул мужчина и приблизился. Женщина вздрогнула, испуганно повернулась к нему и пролепетала побелевшими губами:
– Ваня? Ты вернулся?
– Да, милая. Если честно, уже довольно давно.
Значит, я не ошиблась, налицо любовный треугольник: мафиози, его подружка и его охранник. Интересно, как это скажется на моей судьбе? Я повнимательнее пригляделась к Крутилину, или Жженому (сообразить, что вошедший тип он и есть, особой догадливости не требовало). Среднего роста, подтянутый, прямоугольное лицо с квадратной челюстью, совершенно лысый. Одет с претензией на элегантность: светло-коричневые брюки и лимонного цвета пиджак. Сидит на нем очень неплохо. На первый взгляд Крутилин был похож на модного писателя или преуспевающего режиссера, но только на первый взгляд. Через пять минут становилось ясно: он не джентльмен. Наверное, мадам это было известно слишком хорошо, потому что выглядела она так, что я всерьез забеспокоилась, не хватит ли ее удар.
– Ваня… – пролепетала она, не в силах произнести что-нибудь более вразумительное.
– Я все понимаю, – улыбнулся он. – Ты молода, ты заблуждалась… бывает.
Я бы на месте мадам не доверяла таким улыбкам и постаралась поскорее удрать отсюда. Но сил на это у нее не было, она закрыла лицо руками, а затем кинулась в ноги бывшему возлюбленному, я поморщилась, подобные сцены я и в кино не выношу, а в гараже они попросту неуместны.
Крутилин, ухватив женщину за локти, поднял с пола и сказал примирительно:
– Мы еще успеем поговорить, без свидетелей. И молодой девушке вовсе ни к чему знать о наших маленьких секретах. – «Вот уж что верно, то верно». Он что-то шепнул охраннику, тот направился ко мне, освободил от наручников и, взяв за плечо, повел из гаража. Я прошла в нескольких шагах от блондина, он здорово напоминал соляной столп: белая маска вместо лица, остекленевший взгляд, и пульс наверняка не прощупывается.
Охранник вывел меня из гаража в узкий коридор, мы поднялись по лестнице, миновали огромный холл и вновь пошли по коридорам. Путешествие закончилось примерно через пять минут, парень толкнул дверь, и я оказалась в комнате, дверь закрылась, ключ в замке дважды повернулся, и послышались удаляющиеся шаги, а я бросилась к единственному окну, подергала ручку, окно распахнулось, я выглянула и тут же приуныла: окно было метрах в двадцати от земли, причем земля в этом месте землей не была: часть скалы с торчащими острыми камнями. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться удрать.
