решительный шаг сделан.
— Девочку? — Теперь в голосе Германа слышалась растерянность.
— Ага. Не помню, который был час, но мы уже легли. Я подошел к окну, опять беспокоясь за машину, и увидел, что она стоит возле гостевого дома. Он подогнал ее вплотную к дверям, и со своего места я видел только капот. Собрался отправиться туда и как следует врезать этому засранцу. Но Агния меня не отпустила. Не послушай я ее тогда, и девочка осталась бы жива. Уверен, она точно была жива, когда он ее привез. Но я чертыхнулся и лег спать. Утром машина стояла в гараже, гаденыш неизвестно где болтался, и выяснять отношения было не с кем.
— Ты не заглянул в гостевой дом? Из любопытства?
— Нет. То есть я подошел, дверь была заперта. Я спросил у Агнии, где ключ, она ответила, что понятия не имеет. С тех пор как парень жил с нами, гостей Агния не жаловала, и дом месяцами стоял запертым, там даже не убирались. Ночью выла собака, так выла, что мороз по коже. Собаки подолгу не задерживались, то сбегут, то сдохнут. Черт знает, что он с ними делал. Охрана не могла понять, что происходит, пес точно спятил, сидел и выл. А на следующий день сорвался с цепи и сбежал. Я думаю, охранников тоже подмывало сбежать, уверен, они рассказывают о нас страшилки друг другу, в общем, их вполне устраивало, что на территорию им путь заказан. — Карпецкий вновь увлекся, а я вдруг поняла, что заставляет его избегать главного в своем рассказе: он боится. Боится вспоминать о том, что увидел.
— Когда вы нашли девочку? — задала я вопрос.
— Через два дня я проходил мимо гостевого дома и почувствовал запах. Странный. Степка в этот момент лежал на качелях, наблюдая за мной, и лыбился. И… и я понял… это трудно объяснить… в общем, я сходил за инструментом в гараж и взломал дверь. Он держал ее в подвале… там все было залито кровью. Не помню, как я выбрался наружу…
— А этот? — кивнул Герман в сторону Степана, тот слушал с заметным интересом, улыбка не сходила с его физиономии, но время от времени он морщился: поза доставляла ему неудобства.
— Этот продолжал лежать на качелях, по-моему, он был доволен происходящим, по крайней мере не испугался и был далек от каких-либо переживаний. Я влетел в дом и стал орать, довольно бессвязно. Но Агния быстро поняла, в чем дело, и поспешила отослать Ольгу в город. Она ей доверяла, но не настолько. Стало ясно: вызывать ментов она не собирается. Я пробовал ее вразумить. Парень ее сын, но все зашло чересчур далеко, его место в сумасшедшем доме. И тогда она встала передо мной на колени и попросила ей помочь.
— Спрятать труп?
— Да. Вывезти его и надежно спрятать. Лучше, чтобы его никогда не нашли. А этого психа она в тот же день отвезет в частную клинику. Если он когда-нибудь выйдет оттуда, она будет держать его под замком. Я не мог поступить по-другому. Когда-то она помогла мне… Я не мог ей отказать.
— Еще бы…
— Вдвоем мы кое-как связали этого психопата, заперли в доме и полдня отмывали кровь.
— Труп к старой штольне повезли вдвоем? —вскользь спросил Герман, но Карпецкий мгновенно насторожился.
— Почему вдвоем? Я один. Вспомнил рассказы местных, что есть заброшенная штольня неподалеку.
— На своей тачке по лесной дороге ты бы вряд ли проехал.
— У Агнии есть джип. Его и взял.
— Что было дальше?
— Вернулась Ольга, к тому времени Агния вызвала бригаду санитаров из частной психушки, Степу упаковали и увезли. А я отправился к штольне. Сбросил труп и вернулся домой.
— Никого не встретил по дороге?
Они смотрели в глаза друг другу, Карпецкий не спешил с ответом, а Герман его не торопил.
— Вам не нужны деньги, — наконец произнес он, не отводя взгляда.
— Не нужны, — покачал головой Герман. — Я хочу знать, что произошло возле старой штольни.
— Ничего.
— На память не жалуешься? Нет? Тогда должен вспомнить: зеленый «Ленд Крузер»… — Герман приблизился, наклоняясь к самому лицу Стаса. — Его хозяин был моим другом.
— Я не видел никакой машины, — поспешно ответил Карпецкий и облизнул мгновенно пересохшие губы.
— Не хочешь рассказывать? Что ж, дело твое… я все-таки попробую освежить твою память. Ты заметил джип уже после того, как избавился от трупа? Или все-таки до? Думаю, после. Заметь ты его раньше, не стал бы убивать, проще было бы найти другое надежное место, их здесь немало. Но труп уже был внизу, достать его проблематично, а если девочку вдруг обнаружат, человек, видевший вашу машину, мог рассказать о ней. Так? К тому же весьма вероятно, что он обратил внимание на твою возню рядом со штольней. У тебя не было выбора…
— Да пошел ты…
— Мой друг вряд ли подозревал, что происходит. Тебе это было только на руку. Ты оглушил его, а потом сунул под выхлопную трубу. Или это была ее идея? Она боялась, что в последний момент тебе не хватит смелости и ты выбросишь девчонку прямо у дороги, вот и решила поехать с тобой…
— Я был один! — крикнул Карпецкий. — Агния осталась в доме, Ольга подтвердит.
— Ты обыскал машину, забрал карту и фотоаппарат. Боялся, что он успел сделать снимки? — точно не слыша его слов, продолжал говорить Герман. — А потом перенес труп в машину, и отогнал ее подальше от штольни, рассчитывая, что его смерть спишут на несчастный случай? Ты держал его под выхлопной трубой… он пытался сопротивляться? А вы с этой бабой ждали, когда он умрет…
— Мне что, надо было горло ему перерезать? — взвился Стас. — Вызывай ментов… я вам соврал: Агния ничего не знала о девочке, ничего. Я ей не сказал. Она ничего не знала…
— Благородно, — кивнул Герман. — Но вряд ли прокатит. Она затеяла ремонт в гостевом доме, чтобы уничтожить следы.
— Чушь.. Я собирался там жить, чтобы не мешать ее работе, и уговорил ее сделать ремонт,
— Нас двое, и мы повторим твой рассказ слово в слово. Кому, по-твоему, поверят менты?
— Она ничего не знала! — заорал Карпецкий.
— Предлагаю сделку, — усмехнулся Герман — Мы забудем то, что ты успел рассказать об Агнии, а ты… ты расскажешь правду, как все было возле штольни.
Стало очень тихо, прошла минута, другая, Карпецкий перевел взгляд на свои руки, нервно хрустнул пальцами.
— Ты же все знаешь лучше меня, — сказал со странным равнодушием. — У меня не было выбора. Не было. — И добавил: — Хватит. Я устал. Звони ментам. Уж если пошла жизнь под откос, так не остановишь.
Следующие два дня выдались для нас тяжелыми. В какой-то момент я испугалась, что Карпецкому и даже свихнувшемуся сыночку Упырихи удастся выкрутиться. Вызванные нами полицейские могли предъявить Степану Сергееву лишь обвинения в нападении на Карпецкого и нанесении мне незначительных побоев. Хороший адвокат покушение на убийство отметет сразу — бытовая драка, не более, а рассказом о несчастном, брошенном родной матерью ребенке даже способен вызвать к нему сочувствие. Разумеется, действовал Степан в состоянии аффекта: отношения с любовником матери у него не сложились, а тут еще выяснилось, что тот нагло ей изменяет. Сыновняя гордость взыграла, и парень схватился за обрезок трубы. Было от чего впасть в уныние. Мы, конечно, рассказали о своем расследовании и удостоились весьма нелицеприятных замечаний. С ними я готова была согласиться, своим вмешательством мы лишь все испортили. К счастью, сыщики это время без дела не сидели и в расследовании двигались примерно в том же направлении, что и мы. Без внимания не остался тот факт, что перед исчезновением обе девочки были на встрече с известной писательницей, укусы на шее жертв тоже наводили на размышления. Ремонт в гостевом доме, близость штольни к усадьбе Агнии Дорт… в общем, появление Степана Сергеева в квартире Карпецкого события лишь ускорило. Осмотр машины Стаса результатов не дал, а вот с джипом Агнии, который она пыталась поспешно продать, все было с точностью до наоборот. Несмотря на то что машину
