весть о гибели Борьки. Неужто мне в самом деле безразлично? Господи, что со мной происходит?
Я выпила еще кофе, понемногу приходя в себя. Взяла телефон и набрала номер Ника.
– Глазам своим не верил, а теперь и ушам, – весело приветствовал он меня.
– Где ты? – буркнула я. – Надо увидеться.
– Нет, деточка. Ничего не выйдет. Мне сказано не приближаться к тебе на пушечный выстрел. На таком расстоянии не трахаются. Будем любить друг друга платонически.
– Кончай валять дурака! – разозлилась я. Ник тяжко вздохнул.
– Так и быть, приезжай в казино. Опять иду у тебя на поводу. Ничего не могу поделать со своим бедным сердцем. Готов рисковать головой, лишь бы одним глазком взглянуть на тебя, моя радость.
Когда я приехала к казино, Ника в задней комнате не застала.
– Он в баре, – сказал мне парень из охраны, и я пошла туда.
Ник сидел за стойкой и изводил бармена требованием относиться к себе с иронией.
– Только у ироничного человека есть шанс выжить в этом мире, – наставительно изрек он, увидел меня и расплылся в улыбке. – Радость моя, господь услышал мои молитвы, ты снова с нами!
– Воды, пожалуйста, – попросила я бармена.
– Моя девочка пьет только воду… она такая скромница, не пьет, не курит, а когда ее трахают, закрывает глазки… Да, солнышко?
– Идем, надо поговорить.
– Это у нас такой пароль, – усмехнулся Ник. – Значит, девочке неймется. Идем, радость моя, я тебя осчастливлю.
Он обнял меня за плечи, и мы отправились в комнату позади ресторана.
– Борька погиб, – сказала я
– Серьезно? А что с ним случилось? – Ник замер и посмотрел на меня с удивлением, только в глубине зрачков таилась усмешка.
– Он болтался с моей фотографией в баре. Мне надо знать, что у ментов есть на меня.
– Он болтался с твоей фотографией, а я узнаю об этом только сейчас? – усмехнулся Ник. Мы вошли в комнату, он схватил меня за шею и ткнул лицом в стену. – Детка, детка, детка… – вздохнул Ник прямо-таки с болью душевной. – Ты разрываешь мне сердце. Этот придурок совал свой нос, где не просят, а ты соизволила сказать мне только сегодня, – прошептал он мне в ухо. – Ты что о себе вообразила?
– Я ни о чем не догадывалась. Клянусь. Он был у меня вчера вечером и показал фотографию. Она была в машине?
– Вероятно, – усмехнулся Ник, отпуская меня. – Итак, он показал тебе вчера фотографию. Интересно. И ты не позвонила мне?
– Было поздно, я подумала…
– Как мило. А что за фотография?
– Моя фотография. Он внес изменения в мой облик, согласно описаниям свидетелей в баре.
– И они, конечно, узнали тебя.
– Он так сказал.
– Выходит, малый не такой дурак. Ты думала, он тащится от твоей задницы, а он собирался сдать тебя ментам.
– Если фотография попадет к ним…
– Не попадет, – покачал головой Ник, глядя на меня с усмешкой. – Наш адвокат не может быть связан с девкой, которую подозревают в соучастии в убийстве. Так что скажи Рахманову спасибо.
– Значит, все-таки не несчастный случай… – помедлив, произнесла я.
– Конечно, несчастный случай, – как-то не слишком убедительно возразил Ник. И добавил: – Топай отсюда, ты мне надоела.
Я сочла за благо удалиться. Очень разные чувства бушевали во мне, я почти не сомневалась, что гибель Борьки не была случайной и что без Ника тут не обошлось, но вместе с тем я вздохнула с облегчением, узнав, что о фотографии могу не беспокоиться. Я шла к дому, и вдруг взгляд мой натолкнулся на отражение моего лица в витрине, и я испуганно замерла. Лицо на мгновение показалось чужим, у меня перехватило дыхание. Я шагнула ближе, вглядываясь в свое отражение.
– Обалдеть! – сказал проходивший мимо парень и широко улыбнулся.
Борьку похоронили через три дня. Накануне мне позвонил Антон.
– Ты пойдешь на похороны?
– Нет. – Пауза затянулась, и я добавила: – Терпеть не могу похороны, у меня от них депрессия.
– Вы поссорились? Ведь вы виделись в тот вечер?
– Виделись. Мы не ссорились. Простились вполне мирно. Решили быть друзьями.
– Зная Бориса, трудно поверить.
– Что ж, не верь. Но это так. Я понимаю желание друзей свалить его гибель на меня, но разбился он
