Я стояла возле подъезда довольно долго, а ничего не происходило. «Дядя осторожничает», – решила я. И терпеливо продолжала ждать неизвестно чего, а когда, наконец, взглянула на часы, оказалось, что прошло уже двадцать минут. Вот тут на меня и накатило предчувствие. Крайне неприятное, надо сказать. Я взглянула на дверь подъезда и убедилась, что она не заперта. Если тот человек решил меня подкараулить в подъезде, звонить было ни к чему. Или он любитель театральных эффектов?
Я осторожно потянула дверь на себя, она открылась с противным скрипом.
– Дверь некому смазать, – проворчала я в досаде и шагнула вперед, но чуть в сторону. Открыла вторую дверь, сделала еще несколько шагов и замерла. И вдруг лифт пришел в движение, хотя обычно его на ночь отключают. Предчувствие лишь увеличивалось, набирало силу. Я прислушивалась, затаив дыхание. Вот лифт остановился на первом этаже, двери открылись, а потом захлопнулись, но никто не вышел мне навстречу. В подъезде по-прежнему стояла тишина, настолько пронзительная, что хотелось заорать, чтобы нарушить ее. «Затишье перед бурей», – мрачно усмехнулась я, хотя надо бы порадоваться: лифт работает, значит, не придется на пятый этаж подниматься пешком.
Я направилась к лифту, кнопка вызова успела погаснуть, и эта часть подъезда тонула в темноте. Окно далеко, а свет горел только на лестничной клетке. Тени в углах, казалось, оживают. «Вот только чертовщины мне и не хватает», – оптимистично подумала я и нажала кнопку. Двери лифта открылись. Возможно, я бы заорала, если бы не ожидала чего-то подобного. На полу сидел Вовка – ноги в стороны, руки свесил между коленей, голова опущена, ветровка впереди залита кровью.
– Привет, – вздохнула я, устраиваясь на корточках так, чтобы дверь не захлопнулась. Горло перерезано, но сделали это не здесь. В кабине нет пятен крови, кровь на ветровке успела загустеть. Я пошарила вокруг взглядом, увидела на полу спичечный коробок и с его помощью заблокировала внутреннюю дверь, чтобы припозднившийся жилец не наткнулся на труп. Прошла к лестничной клетке и посмотрела наверх. И почувствовала чей-то взгляд.
– Чертов сукин сын, – пробормотала я, стремительно поднимаясь по ступенькам.
Я слышала только свои шаги, прекрасно понимая, что напрасно трачу время. Убийца хитер, он мог наблюдать за мной в окно подъезда или с крыши и, увидев меня, вызвал лифт. Для этого ему пришлось для начала заглянуть в лифтерную, небольшое помещение на крыше. Такой тип наверняка позаботился и о путях отхода. Двигаясь по крыше, легко оказаться в соседнем подъезде, а еще лучше в подъезде соседнего дома, к которому вплотную пристроен мой, двери подъездов у него выходят на проспект.
Но я все-таки поднялась наверх. Замок на решетке, закрывавшей проход на крышу, естественно, был сбит. Я огляделась. Вот здесь, скорее всего, он и стоял: подступы к подъезду отлично просматриваются, а скрип двери услышишь и отсюда. Скрип послужил для него сигналом, и он послал лифт вниз. Считая, что лифт отключен, я бы стала подниматься по лестнице, а ему зачем-то очень надо показать мне труп.
– Сукин сын, – в досаде повторила я.
На крышу можно было не подниматься, мне его не догнать. Но тут я подумала: если его машина припаркована на проспекте, есть шанс ее увидеть. И выбралась на крышу. Однако меня ждало разочарование: подъезды соседнего дома были снабжены козырьками, а вокруг росли кусты, и я при всем желании не смогла бы заметить, выходит ли кто из подъезда. Я была уверена, что мой противник (или кто он мне?) и это предусмотрел.
Я вернулась в подъезд, на ходу набирая номер Ника.
– Радость моя, я тут отрываюсь с одной классной телкой. С какой такой стати ты звонишь мне в два часа ночи?
– У нас еще один труп, – покаянно сообщила я.
– У нас? – передразнил Ник.
– Хорошо, у меня. Хотелось бы знать, что мне с ним делать.
– Ничего, я полагаю. Если ты не собираешься сделать из него чучело.
– «Ничего» не получится, он в моем подъезде.
– Черт! – выругался Ник. – Сгораю на работе. Ладно, я неподалеку от твоего дома, так что буду через несколько минут.
Я вышла на улицу и устроилась на скамейке у соседнего подъезда. Ник подъехал через десять минут, выбрался из машины, огляделся и увидел меня.
– Ну, где там это дерьмо?
– В лифте.
Мы вошли в подъезд, я разжала наружную дверь лифта, вытащила коробок, после чего двери открылись. Ник присвистнул и, как и я недавно, устроился на корточках.
– Пришили его не здесь, – сказал с печалью. – Но зачем-то им понадобился этот маскарад.
– Им?
– Хорошо, ему.
– Ты не спросил по телефону, кого убили, – все-таки сказала я.
– Хотел сохранить интригу до конца. Сколько ты мне должна? – прищурив один глаз, весело спросил Ник.
– За что?
– Мы спорили или нет? Я говорил, что похороны тетки парня не спасут, и оказался прав. Занятно… – протянул он, выпрямляясь. – Парень должен быть в Сибири, но сидит в твоем лифте. Правда, ты, помнится, утверждала, что следующим будет Артем.
– Черт, что происходит? – не выдержала я.
– Граф Монте-Кристо, – усмехнулся Ник и добавил в ответ на мой недоуменный взгляд: – У нас завелся граф Монте-Кристо. Вершит правосудие и мстит обидчикам.
